Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге. Арман Николи
Читать онлайн книгу.
type="note">[112]. И что, они все больны?
Критика аргументов Фрейда относительно духовности не умаляет его научных заслуг. Льюис напоминает нам, что «медицинские теории и техника психоанализа» не противоречат духовному мировоззрению. Конфликт возникает лишь тогда, когда «Фрейд и другие люди добавляют сюда свое общее философское представление о мире». «Когда Фрейд, – добавляет Льюис, – говорит о том, как лечить неврозы, он выступает как специалист; когда же он переходит к общей философии, он говорит как любитель… Я заметил: когда он рассуждает о предметах и фактах, о которых я что-то знаю… он проявляет крайнее невежество»[113].
Подводя итоги, можно сказать, что «религиозные» теории и Фрейда, и Льюиса можно проверить на соответствие фактам и правдоподобие. Нам надо понять их аргументы и оценить, в какой мере те опираются на конкретику, а в какой – на эмоции, искажающие реальность. Фрейд связывал с религией страстный антисемитизм, все сильнее охватывавший людей, и это было одним из мотивов, скрытым за желанием Фрейда подорвать доверие к духовному мировоззрению и опровергнуть его. У Фрейда в его практике было много пациентов, вера которых основывалась на невротических потребностях, у некоторых были психические симптомы с религиозным содержанием. По сути, часть его клиентов – люди с «патологической» верой. Оскар Пфистер указывал Фрейду на то, что тот видит лишь патологические формы веры. Пфистер писал Фрейду: «Наши разные точки зрения объясняются главным образом тем фактом, что ты рос в атмосфере, в которой царили патологические формы религии, и считал их настоящими»[114].
Мы продолжим разбирать теории Фрейда и Льюиса, и нам необходимо задать себе вопрос: какие из доказательств лучше соответствуют нашей действительности? Мы также попытаемся понять, в какой мере их биографии усиливают или ослабляют их аргументацию.
3. Совесть
Есть ли вселенский нравственный закон?
Большинство верующих уверены, что каждый «просто знает», что хорошо и что плохо, ибо во всех культурах есть универсальный нравственный закон. Допустим, я знаю, что украсть у соседа деньги или переспать с его женой нормально, – скажем, у него много денег, а его жена не против. Что здесь не так? Допустим, вы не согласны со мной, но кто из нас прав? Если у нас нет нравственной точки отсчета, это решить невозможно. Этот моральный релятивизм, преобладающий в нашей культуре сегодня, указывает на один важный вопрос, над которым размышляли Фрейд и Льюис. Есть ли универсальный нравственный закон?
Нашу жизнь направляет представление о хорошем и плохом. Иногда мы понимаем, что «должны» поступить определенным образом. Когда мы не делаем того, что «должны», часть психики, названная нами совестью, пробуждает в нас неприятное чувство вины. Указывает ли она, знакомая почти каждому, на данный Богом нравственный закон? Или просто отражает то, чему нас научили родители?
Совесть каждый день влияет на наши решения. Если мы найдем бумажник с парой-тройкой
Lewis,
Freud,