Творивший что-то в тишине и втайне,

      я выйти – как поэты те – хотел

      к народу и излить ему со сцены

      восторг души и слезы вдохновенья,

      прославиться, в умах укорениться —

      И кукиш всем в кармане показать.

      В начале девяностых интерес

      к поэзии стал непрерывно падать,

      и те, кто собирали стадионы,

      концертным ограничивались залом —

      и то, на тот момент, полупустым.

      В кармане кукиш стал неактуальным;

      лет через пять все перешли бесславно

      в кафе, библиотеки, кабаки.

      восторг души и слезы вдохновенья

      уже со сцены стало не излить.

      Как ни крути, народная любовь

      для пишущих людей необходима,

      хотя, конечно, можно без нее,

      но пропадает изначальный стимул…

      Он у меня в ту пору и пропал.

      К чему? Зачем? Кому все это нужно?! —

      Я сам себя разгневанно спросил

      и, не найдя достойного ответа,

      писать забросил.

      Раз и навсегда.

      Но вот через двенадцать долгих лет,

      увидев ненароком в Интернете

      свои изрядной давности стихи,

      я ощутил прилив ТАКИХ ЭМОЦИЙ,

      ТАКИЕ ЧУВСТВА мигом пережил,

      что догадался сам себя отгуглить,

      и через Яндекс с Рамблером пробить.

      В одной непрезентабельной статье

      меня упомянул известный критик.

      Он написал, что я давно исчез

      (цитирую неточно): «С горизонта

      литературной, пишущей Москвы»;