Потомки королевы. Галина Тер-Микаэлян
Читать онлайн книгу.
ей честь, лишь удивленно приподняла брови.
– Ты прав, мы их обоих там встретили, но что в этом плохого? Ты что-то имеешь против Гончаровой? Мне кажется, она очень мила. К тому же, ее недавно пожаловали во фрейлины, я решила, что Наденьке знакомство с ней будет полезно.
– Как же, очень это ей полезно! – Кусов резанул по блину, и из-под ножа брызнуло варенье. – Полезно с Федькой пококетничать, да послушать, что эта сплетница Гончарова расскажет. И, конечно, сестрица ее Пушкина тоже там была, а?
Терпение его супруги казалось беспредельным, она улыбнулась еще более ласково и покачала головой, в голосе ее зазвучала печаль:
– Нет, Илюша, ты же помнишь, что нынче пятница. Наталья Николаевна по пятницам никогда не выезжает. Это день смерти ее мужа, она проводит его одна и в печали.
Липранди оторвался от своей беседы с мадам Сикар и с удивлением посмотрел на супругов.
– Разве Наталья Николаевна теперь в Петербурге? – спросил он. – Ходил слух, что после гибели Пушкина она удалилась в имение родных под Калугой.
Кусов ударил по столу так, что стопка подпрыгнула и опрокинулась. Брызги наливки полетели во все стороны, лакей подскочил убрать, пока красная жидкость не растеклась по скатерти.
– Вернулась! – рявкнул купец. – Хотя надо бы ей до конца жизни в глуши сидеть, грехи замаливать.
Елизавета Кусова и тут осталась совершенно спокойной.
– Ты неправ, Илюша, совершенно неправ, как можно? Наталья Николаевна ни в чем не виновата, все несчастное стечение обстоятельств. И она до сих пор не выезжает в большой свет. Но ведь Загряжская ее тетка, как не бывать у нее?
– Я помню Пушкин, – вступила в беседу мадам Сикар, с ненавистью взглянув на блины, которые за время поста успели ей опротиветь, – в Одесса он жил наш Hôtel du Nord. Итальянская улица. Потом месье Рено его сманил свой отель. Плохой человек месье Рено.
Неожиданно Наденька, до того сидевшая виновато потупившись, подняла на Липранди свои большие черные глаза.
– Дядюшка, а правду ли говорят, что вы с Пушкиным в Кишиневе дружили?
Вопрос племянницы неожиданно воскресил в памяти Ивана Петровича сцены далекого прошлого. Пред мысленным взором его на миг предстала огромная гостиная в доме гречанки Пенелопы Полихрони, бежавшей с дочерью от константинопольской резни, кудрявый молодой повеса, с горящими глазами внимавший юной Калипсо, что приятным голосом напевала странную турецкую песню. Эта молоденькая гречанка чем-то походила на Томас-Розину, первую жену Липранди, но он никогда не мог понять чем – черты лица Розины были мелкими, милый носик, в отличие от огромного «клюва» Калипсо, радовал глаз, да и очарование ее обволакивало окружающих тонко, по-французски, а не по-турецки дико.
Сердце Ивана Петровича сдавила тоска – обеих, и Розину, и Калипсо, в расцвете лет забрала чахотка, может, общее предопределение и вызывало в нем всегда столь сильное ощущение их сходства? И кудрявого волокиты тоже больше нет на свете. Тряхнув