Хибакуша. Валерий Петков
Читать онлайн книгу.
не сложить нормально, и не видно рядом фрагментов. Пропали Индия, Пакистан, Казахстан, европейская часть СССР…
Бегство или… эвакуация? Слово всплыло в памяти и озадачило своим приходом. Мы туда, а кого-то оттуда уже вывезли.
Разгар дня, но что-то мешало принять его в обычном, белом свете. При обилии звуков, их-то и не хватало – именно тех, что делают мир звонким, привычным, – и возникала парадоксальная тишина. Она раздваивалась. И сразу становилось непонятно – почему так происходит со звуками, породившими эту тишину.
Что-то умерло и вызывает горечь, а про то, что зародилось заново, ничего не известно.
Или это всего лишь пекло и обильный пот?
Птицы – не поют! Вот что будоражило, держало слух в напряжении.
Я так и не смог к этому привыкнуть. Просто оглох на какое-то время. Беруши вставил и оглох.
Потом – восстановился слух. И я радовался этому, как ребенок, благополучно вынырнувший с большой глубины.
Спустя много лет я оглохну реально. Целых полгода не буду слышать, и тогда проявится в памяти то давнее.
Пожилая врач поставит диагноз:
– Сужение ушных каналов. Следствие вашей командировки.
Тогда я стану слышать иначе: как глухо отдаются во мне собственные шаги, и все вокруг будет восприниматься так, словно стою под душем в шапочке для плавания и все другие звуки пробиваются через плотную резину, становясь словно резиновыми, тягучими.
Несколько месяцев врач будет мной заниматься. Властно, но корректно, не давая впасть в уныние и отвергая мысль о том, что навсегда останусь глухим.
И вылечит.
Райцентр Полесское остался справа.
По проселочной дороге выехали к селу Буда-Варовичи, немного совсем до Вильчи не доехали.
Много юной зелени, нежной в нарождающемся лете, еще не обожженной, не успевшей пожухнуть и утомиться от солнца. Сиротливые поля. Оглушительно пустынно, в деревеньках никто не выбегает навстречу, нет привычного движения, и ожидание не оправдывается, разочаровывает. Вроде бы день в разгаре, но где люди, живность? В стороне небольшое стадо. Коровы черно-белые плетутся, хвостами отмахиваются от слепней. У одной обрублен хвост, похожа на громадного фокстерьера. На полморды черная капля, несуразной, клоунской слезой наехала. И все вместе – так странно.
Мальчик с сумой через плечо, под деревом, прутом помахивает. Глянул вдогонку равнодушно, без всякого интереса. Видно, не первые тут проезжаем.
Какая-то женщина от калитки из-под ладони высматривает тревожно – что там движется, косынку на голове поправила.
Изредка планируют аисты. Парят размашисто, без видимых усилий, чуть-чуть замедленно, странно, усиливая чувство одиночества. Черно-белые, японским иероглифом. Перьями шевельнет на кончиках крыльев, словно пальцами растопыренными, и меняет направление полета.
Легко, как дыхание.
Почему-то першит в горле, что-то происходит в воздухе с давлением. Острое покалывание на кончике языка, будто контакты на батарейке лизнул, и не