Варшавка. Виталий Мелентьев
Читать онлайн книгу.
возможно, следовало вступить в бой. Может, даже одному. Ведь, кроме наблюдателей и дежурных, в траншеях никого не было?
– Вот именно! – ожесточаясь, ощерился Павел Ефимович. – Нормальный человек прежде всего прибьется к своим. Гуртом легче бить. А этот? Подальше от своих? Не-ет, товарищ старший лейтенант, вы не защищайте…
– Я не защищаю. Я выясняю. Ведь решение выносить мне.
Впервые они встретились взглядами, и Кривоножко наконец увидел его глаза. Светло-карие, небольшие и острые. Они не понравились Павлу Ефимовичу – в них не было сомнений и колебаний.
«Сразу подчеркнул: „Я буду решать“. А я, выходит, только при нем…»
Но странно, уже привычное это самобичевание не принесло привычной же горькой радости – вот до чего меня довели. Наоборот, сам того не ожидая, Кривоножко ощутил облегчение: хоть и не слишком хорошо, а все – ясность. От Лысова он такого бы не потерпел, а вот от Басина… Что ж… Он не кадровый, отучившийся полгода на курсах младших лейтенантов. Он – инженер. Высшее образование. Да и с курсов – высших – только что… Ведь учили же их там кое-чему…
И как только пришла эта успокаивающая мысль, облегчение усилилось, и взгляд Басина не показался ему неприятным. Обыкновенный волевой командир…
Нет, теперь, кажется, Басин начинал не то что нравиться, но Кривоножко примирялся и с ним, и со своим новым положением и уже инстинктивно искал оправдания всему, что произошло и с ним и с другими…
– Так вы считаете?.. – начал было уже осторожней и мягче Кривоножко, но комбат, не повышая голоса, перебил:
– Пока что я ничего не считаю. Расследуют, не волнуйтесь. А нам с вами нужно иметь полную и точную картину происшествия. А вот чрезвычайное оно или нет – покажет дело. – Кривоножко отметил, что комбат твердо перешел на «вы», и принял это за признание его, замполитовских, качеств. Потому он и согласно покивал.
Да, учили их там, учили… Но почему, почему он не спрашивает о Жилине и обо всех снайперах? Ведь с них все началось. С них!
Значит, все сам решил, припоминая все, что рассказал ему адъютант старший, понял Кривоножко.
Понял и, по привычке угадывать и упреждать мысли начальства, протянул, не столько утверждая, сколько как бы советуясь и заполняя паузу:
– Как вам связной?
– О Жилине пока говорить нечего, – отрезал Басин. – Покажет расследование.
Кажется, Жилин ему не понравился. Это – хорошо… Связной, конечно, нужен иной – услужливей, заботливей.
Почувствовав неожиданное облегчение, Кривоножко спросил о том, что его мучило больше всего, не давая возможности окончательно примириться и с новым начальством и со своим новым положением.
– А вы, простите, большевик?
– Я? – удивился Басин. – Да. Большевик. В институте был комсоргом курса, на заводе – парторгом цеха. Потом начальником цеха, – И, словно поняв все мучения своего замполита, чуть-чуть улыбнулся, и от этого напряженное лицо Кривоножко тоже разгладилось. – И вот вспоминая то время, мне и хочется с вами посоветоваться. Дело