Влюбленный смотрит на женщину сквозь розовые очки, старый холостяк – сквозь затемненные очки, женатый – через стекло микроскопа.

      Сказано: «Прицепи свою повозку к звезде»[2]. Но почему-то, когда это делает женщина, ее повозка оборачивается детской коляской.

      У бульдога есть единственное преимущество перед ребенком: можно не бояться, что, когда он вырастет, он уподобится своему отцу.

      В математике брака двое плюс ребенок составляют семью; а двое плюс свекровь или теща составляют толпу.

      Желание мужчины иметь сына обычно объясняется желанием повторить себя самого, чтобы столь выдающийся образец не был потерян для мира.

      То, что для одного – безрассудная страсть, для другого – просто жена.

      Хорошая жена – лучший друг и советчик мужа, а также его телохранитель, его совесть, его ресторатор и камердинер.

      Мужчина обычно советует своей жене носить простые, удобные туфли; но это не те туфли, которые заставляют его оборачиваться на улице, чтобы поглазеть на их обладательницу.

      Встретив красивую, довольную и замужнюю женщину, мужчина обычно утешает себя мыслью, что она, должно быть, несчастна, поскольку муж недостаточно ценит ее.

      Если речь идет о предметах, касающихся его жены, то лишь к двум из них супруг после нескольких лет брака сохраняет некоторое уважение: это ее репутация и ее зубная щетка.

      В светских кругах семья состоит из жены и собаки.

      Жениться так просто, что большая часть мужчин чует здесь какой-то подвох.

      Одни мужчины рождены для брака, другие дорастают до него со временем; но те и другие живут в смертельном страхе, что брак им будет навязан.

      «Кто в мае женился, всю жизнь будет маяться». Да, но почему исключены остальные одиннадцать месяцев?

      Синяя Борода был не единственным женихом, хранившим в шкафу скелеты бывших возлюбленных.

      Одно из преимуществ быть женатым – свобода от подозрения, что каждая симпатичная одинокая женщина имеет на вас матримониальные виды.

      Лишь дважды в жизни мужчина идет к алтарю без трепета: в двадцать лет, когда он еще не знает, что ему предстоит, и в восемьдесят, когда ему уже все равно.

      Встретив