Хрупкое равновесие. Рохинтон Мистри
Читать онлайн книгу.
белья» в шести подведомственных ему домах, вроде адюльтеров. Хозяин научил его использовать такие вещи, чтобы добиваться увеличения квартирной платы. Те, у кого рыльце в пушку, никогда не возражают и не ссылаются на закон об аренде. В тех же случаях, когда домовладелец заходил слишком далеко и сам мог быть привлечен к суду, Ибрагим делал все, чтобы умаслить обиженных. Слезы сборщика квартплаты убеждали жильцов пойти на попятную, проявить милосердие к бедному затравленному хозяину, мученику современных законов по домовладению, который никому не желает зла.
Чтобы разные обязанности не перепутались, он использовал многочисленные кармашки и отделения в папке. На этом этапе карьеры Ибрагим, однако, стал ощущать все возрастающее неудобство своей автоматической улыбки. Произносить угрозы и серьезные предупреждения мило улыбаясь, по меньшей мере, дико. Да и хорошей стратегией это не назовешь. Вот если б он умел трансформировать улыбку в грозную гримасу – это было бы то, что надо. Но контроль над мышцами был невозможен. Ему трудно давались ситуации, когда надо было выразить сожаление по поводу вялотекущего ремонта или произнести слова соболезнования в связи со смертью в семье квартиросъемщика. В самом непродолжительном времени этот тягостный оскал принес ему незаслуженную репутацию черствого, грубого, некомпетентного, умственно отсталого и даже демонического человека.
С этой злополучной улыбкой он износил три клеенчатые папки, все коричневые, как и первая, и прибавил двадцать четыре года к своему возрасту. Двадцать четыре года монотонной работы и лишений, время, когда канула в прошлое юность, а честолюбивые замыслы этого золотого времени обернулись горечью и обидой. Отчаявшийся, уязвленный сознанием, что ему ничего больше не светит, он видел, что жена, два сына и две дочери по-прежнему верят в него, и это лишь усиливало его боль. Ибрагим задавал себе вопрос, чем он заслужил такую унылую, такую безнадежную жизнь. Или всем людям суждено задавать этот вопрос? Неужели Всевышнего не заботит то, что у всех людей разные шансы и на свете нет понятия справедливости?
Теперь он не видел смысла ходить в мечеть так часто, как привык. Пятничные службы посещал нерегулярно. А руководства искал у тех, которых раньше презирал как скопище невежд.
Отраду приносили джиотши и гадалки на базарах. Они давали советы по финансовым вопросам, говорили, как улучшить будущее, которое с пугающей быстротой превращалось в прошлое. Их уверенность была для него как успокоительное снадобье.
Ибрагим не ограничился только гадалками и астрологами. В поисках сильных средств он обратился к не столь традиционным посредникам: голубям, вытаскивающим карты, попугаям, читающим таблицы, к священным коровам, змеям-прорицателям. Волнуясь, что кто-то из знакомых может увидеть его за столь предосудительными занятиями, он с большой неохотой решил не надевать в таких случаях свою заметную феску, хотя у него было чувство, что он бросает дорогого друга. Раньше Ибрагим только