Бейкер-стрит на Петроградской. Игорь Масленников
Читать онлайн книгу.
и доказывали преимущества оного перед иными методами.
Львиную долю учебного времени отнимали занятия по так называемой специальности: своим опытом работы в партийной печати делились мастера советского газетного дела, доценты П. Хавин, А. Бережной и Б. Вяземский.
Самым ярким впечатлением от университетской учебы стали для меня студенческие стройки.
В шесть часов день за днем
Слышен возглас: «Подъем!»
Вьется низкий, белесый туман.
И студенты идут
В наступленье на грунт
По росистой траве в котлован…
Это была песня, написанная нашим же студийцем из Дворца пионеров, Юрой Голубенским – первокурсником-юристом. То, что мы делали, наверняка никому не было нужно – да нам-то что было за дело, мы были молоды, веселы и на этих стройках чувствовали себя куда свободнее, нежели на лекциях о теории и практике партийной печати. В районе Лодейного Поля под надзором местных прорабов мы строили какие-то малюсенькие электростанции на крошечных речушках…
Через несколько лет Медведковская ГЭС, которую мы тогда строили, поросла бурьяном: речка течет, трава растет – все пришло к тому, чем и было до нашего пришествия, только ряжи остались стоять.
Моей «общественной нагрузкой» была стенная газета «Филолог», про которую говорили: «Растянулася газета от клозета до клозета». Действительно, длина ее была не менее пятнадцати метров, выпускали мы ее каждую неделю. И всякий раз, когда ее разворачивали, толпы студентов обступали наш настенный орган.
Вооруженный кистями и гуашью, я без устали рисовал карикатуры, а Феликс делал к ним стихотворные подписи. Газету мы выпускали ко всевозможным событиям на факультете. А поскольку событиями этими были в основном комсомольские собрания и происходили они довольно часто, у нас с другом Нафтульевым периодически случались творческие кризисы. В один из таких моментов, получив общественное задание из комитета комсомола – заклеймить двоечницу N, мы с Феликсом тупо посмотрели друг на друга.
– Кого ты еще не рисовал? – спросил Феликс.
– Слона… – наобум ляпнул я. – А смысл?
– Как-нибудь…
И пока я на листе ватмана рисовал слона, подступающего к злосчастной студентке, Феликс творил:
Путь к знаньям ей застил заслон —
Не лень, не дурь, а целый слон.
В университете я дружил с Глебом Горышиным, будущим писателем.
Отец Глеба был начальником треста «Ленлес» и настоящим русским великаном. Эта особенность конституции передалась Глебу по наследству. А еще передалась страсть к охоте, что отразилось в его творчестве – все рассказы Глеба так или иначе связаны с жизнью Приладожья.
В доме Горышиных всегда была лосятина или медвежатина. А под кроватью стройными рядами покоились бутыли древесного спирта – «табуретовки».
– У тебя трешка есть? – спрашивает Глеб.
– Найдется, – отвечаю я.
– Это