Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма. Бринк Линдси
Читать онлайн книгу.
так, несмотря на интернациональную ориентацию наиболее сильного и влиятельного из всех участников контрреволюционного движения – марксистского социализма. Сам Маркс был несомненным космополитом: он представлял себе грядущую социалистическую революцию и последующий пролетарский рай как явление всемирного масштаба, которое покончит с династическими, государственными и национальными противоречиями столь же радикально, как и с исторически непреложными классовыми. Его не привлекала идея усиления существовавших государств, которые он заклеймил как орудия капиталистической эксплуатации.
Вспомним, однако, что главным вкладом Маркса в промышленную контрреволюцию была теоретически и исторически влиятельная концепция, обосновывающая, почему коллективизм неизбежен. А вот о том, как коллективизм будет работать на практике, Марксу почти нечего было сказать, и еще меньше он мог повлиять на реальный ход событий. Всемирного восстания пролетариата так и не произошло. А без этого события, на которое возлагалось столько надежд, всепоглощающее стремление к централизации, для рождения которого Маркс столько сделал, ухватилось за инструмент, который оказался под рукой, – за национальное государство.
Возьмем для примера судьбу немецкой социал-демократии. Их первыми вождями были ортодоксальные марксисты, проповедовавшие мировую революцию, а не отечественный этатизм. Однако со временем успех на выборах подпортил чистоту доктрины социал-демократов. В 1890-е гг., после того как их ошеломляющий успех на выборах в рейхстаг ускорил уход Бисмарка в отставку и отмену закона против социалистов, новые лидеры, такие, как Георг Фольмар и Эдуард Бернштейн, толкнули партию к «ревизионизму», иными словами – к поддержке постепенных реформ и сотрудничеству с государством. Приручение социал-демократов достигло кульминации в августе 1914 г., когда все члены партийной фракции в рейхстаге проголосовали за военные кредиты для кайзеровской армии.
Между тем многие из вновь возникающих движений за централизацию с самого начала брали курс на национальное государство. Эдвард Беллами, например, называл свою философию национализмом, чтобы отличить ее от социализма в марксистском духе. В Великобритании фабианцы отстаивали постепенные реформы и политическую стратегию «проникновения», или работы через уже утвердившиеся политические партии. А в Германии «государственные социалисты» демонстрировали несгибаемую преданность национальному государству. В этом отношении типичным примером может служить Густав Шмоллер, объявивший государство «самым возвышенным этическим институтом в истории»{102}.
Более того, растущий энтузиазм по поводу национального планирования экономики в основе своей был враждебен новому международному разделению труда. В конце концов, если внутри страны централизованное принятие решений эффективнее рынков, зачем продолжать терпеть международные рынки? Наилучшие планы, задуманные государственной
Цит. по: Abraham Ascher, «Professors as Propagandists: The Politics of the Kathedersozialisten,» in