Не только детектив. Сергей Литвинов
Читать онлайн книгу.
мерзнуть непривилегированную очередь.
Пит встал, протолкался к стойке и взял уже два коктейля: что лишний раз бегать. Когда он вернулся, зазвучали колонки, висящие по углам заведения – как иконы, – и начал пульсировать красными огнями светомузыкальный экран на стене. За окном, где жалась к входу несчастная очереденка, зазвучала та же мелодия, и в такт ей вспыхивали лампы, освещая вывеску «Мест нет». «Удивительное издевательство, – подумал Пит, глядя через стекло на топчущихся перед запертой дверью людей, – удивительное».
…Он поджидал тогда Скалозуба. Здание Дома культуры было монументально и мрачно. Фасад его по-оперному освещал один фонарь. Пит караулил на другой стороне улицы, притаившись за деревом. Он ждал долго. Мимо проходили молодые веселые люди. Они оживленно разговаривали. Изредка проезжали машины.
Вдруг полил дождь, внезапный, бурный, совсем летний. Пит весь вымок, но не замечал этого. Наконец Скалозуб вышел. Пит инстинктивно отпрянул, потом засмеялся про себя. Скалозуб, сценически освещенный единственным фонарем, немного постоял, прислушиваясь к дождю, и распустил свой элегантный зонтик. Падали последние струйки дождя. Недруг шел по пустому тротуару, аккуратно переступая лужи; Пит по-кошачьи двигался за ним по другой стороне улицы. Сзади и сбоку лицо Скалозуба напоминало осетра. Его хотелось назвать костистым.
«Слушай, Скалозуб, ты помнишь, как ты принес нам стихи, те самые, где «в грозные годы нас рожала земля»? Ты говорил, что это стихи фронтового поэта. Ты смущался, Скалозуб: ведь это были твои стихи. Ты их написал, ты, который раз в три месяца меняешь джинсовые костюмы, которому на двадцатилетие папа подарил «Запорожец»!.. Это тебя-то в грозные годы рожала земля?! Фронтовой поэт… А помнишь, как ты выступал на собрании, когда выгоняли Вальку Рыжова? Как ты был вальяжен, благообразен!.. У нас высшее учебное заведение, а не вытрезвитель и не наркологическая клиника, говорил ты. Наш институт готовит красных инженеров. Нужно жестче подходить к нарушителям социалистической морали.
А Валька Рыжов талантлив и в тысячу раз достойнее тебя быть красным инженером! Тебе плевать на это, знаток социалистической морали. Тебе плевать на то, что парень раз всего сорвался, что у него больная мама и сестренка…
Ханжи чертовы! Раз в неделю устраивают в общежитии облавы: кто пьет. А что там еще делать, если не пить? Телевизор, танцы… И то – напротив института точка: портвейн, водка. Три минуты ходьбы – еще одна, работают с утра до поздней ночи. Рядом – распивочная. Сто грамм водки, бутерброд. Рядом – пивная. Три остановки на трамвае – еще одна. Около – опять-таки магазин. Ханжи! Борцы с пьянкой!»
Скалозуб вышел на широкую улицу, по которой неслись красные огоньки машин, и неожиданно вскочил в подошедший к остановке троллейбус. В первый момент Пит даже растерялся, а потом заметался по мокрой мостовой, замахал зеленым огонькам, остановил наконец такси, плюхнулся на переднее сиденье, мокрый, помятый, и выдохнул:
– За тем троллейбусом.
Пит настиг Скалозуба у его дома.
Это была старая, купеческая, разлапистая Москва.
Темный тротуар лоснился от дождя.
Каблуки