Прямого сообщения между Батагаем и Жиганском не было и радиограмму я дал скорее для очистки совести, так, на всякий случай. Но «там» видно так удивились моей наглости, что… дали все, что я просил. Возможно меня с отцом перепутали и на инициалы не обратили внимания. Не знаю. А может быть фамилия Осташкин свое дело сделала – он прилетел из Африки и работал первый полевой сезон начальником партии. Да и с главным геологом экспедиции он был на ты… Не знаю.

      Как-то неожиданно прилетела «Пчелка» спецрейсом из Батагая, заказанная Сибирцевым и Петров, сопровождающий, сказал мне: – Там твоя заявка. Тут уж пришла пора удивляться мне самому… Как все удачно совпало.

      Присланы были два огромных фанерных ящика с 500-ками (заводская упаковка), и консервы, и сковороды (чему я особенно порадовался), и кастрюльки.

      Скоро прилетел Осташкин с рабочими и Сашей Арефьевым, и мы вылетели к месту полевых работ. На этом участке был оставленный геологами-разведчиками Амакинской экспедиции геологический поселок (в связи с окончанием работ).

      В оставленном поселке геологов

      Мы выбрали для жилья большую избу с двумя комнатами (по 30 кв. м.), прихожей и кладовкой. Это была изба то ли администрации, то ли камеральная.

      В первые же дни мы застеклили поврежденные окна из найденного целого блока оконного стекла (я поразил Осташкина, достав из своих запасов стеклорез), починили крышу найденным рубероидом, сколотили нары и я даже притащил из одной избушки самодельную, но искусно сделанную, кресло-качалку.

      Полазив с Осташкиным по отвалам всех ранее выявленных кимберлитовых тел этого поля, а они располагались довольно компактно, отобрали образцы пород и отшлиховали нижние части склонов и ручьев. Убедившись, что я хорошо ориентируюсь по аэроснимкам, он оставил меня заверить полсотни выделенных фотоаномалий, а сам сплавился вниз по реке, а затем перелетел на реку Тюнг, где базировалась партия Сибирцева.

      Проводы Осташкина И. М. на реке Улах-Муна

      Интересна конструкция его сплавного сооружения: катамаран из двух 500-к он поставил на плот из сухих досок, к которому приделал четыре полоза-салазки (как санки). Понтоны жестко прикрепил к плоту. Таким образом увеличилась загрузка лодок, а их днища были надежно защищены от порезов на перекатах.

      Сооружение, конечно, довольно тяжелое и не очень хорошее для мелких рек с перекатами, но довольно остойчивое и удобное для рек с глубокими плесами.

      Саша Арефьев

      Мы помогли им сплавиться по Улах-Муне, протащив их «сооружение» до ее устья (километров 10—12), а дальше по Муне они сплавлялись вдвоем. Саша Арефьев – инженер-электронщик, страстный охотник и любитель-рыболов. Саша сделал и подарил мне искусно сделанный из напильника нож с витой деревянной ручкой

---

Скачать книгу