Ипоходрик. Алексей Писемский
Читать онлайн книгу.
лечатся. А дядюшка, как я вижу, так весь расстроен.
Дурнопечин (еще более грустным голосом). Именно весь расстроен, не об лечении надобно думать, а о другом.
Настасья Кириловна (тоже грустно). Что это; дядюшка… Конечно, болезнь, видно, большая, однако, мой бесценный, почему же и не пользоваться: вот бы вы попробовали каждое утро огуречный рассол пить или можжушной квас! Одна моя знакомая так от водяной этим вылечилась, да и водяная-то с ней от пьянства приключилась, доктора сказали, что просто неизлечима.
Дурнопечин. Вздор какой!.. Поможет мне огуречный рассол.
Ваничка. Вы, должно быть, дедушка, в самом деле этакой больной, все только про болезнь говорите.
Дурнопечин. Не удивляйся, братец! Может быть, и сам будешь такой же хилой, как я…
Настасья Кириловна. Но что такое с вами, отец мой? Скажите на милость.
Дурнопечин (с горькой улыбкой). Что такое со мной? Видишь, ничего!
Настасья Кириловна. Да вы уж очень, дяденька, в отчаянье-то приходите. Если даже вы и дурно себя чувствуете, добрые дела по крайней мере старайтесь делать; это, дяденька, лучше всяких докторов помогает! Вот вы приехали сюда, не забудьте-ко ваших родных, которые вас истинно любят и уважают, так поверьте, что сейчас же все пройдет! (Переминаясь.) Вот бы я, дяденька, с пребольшой моей просьбицей к вам; знаете, я думаю, отец мой, наше состояние! семейство большое, а воспитывать нечем! Ваничку теперь, по несчастию, выключили из гимназии, за непонятие в науках. Надобно бы в службу определить, а одеть не на что!.. Вот нынче пальты все носят, а у него ничего нет! Не пожалуете ли ему, отец мой, вон это серое пальтишко?., У вас оно, я думаю, валяется, а он бы в нем по праздникам нащеголялся. Ваничка, друг мой, проси дедушку, что это ты какой застенчивый!
Ваничка (сконфузившись и улыбаясь). Дедушка!
Дурнопечин. Разве оно тебе нравится?
Ваничка. Нравится, дедушка!
Дурнопечин. Возьми!
Настасья Кириловна и Ваничка опять ловят у Дурнопечина руку, чтобы поцеловать ее.
(По-прежнему не давая руки с некоторой досадой.) Перестаньте!.. Что за глупости.
Настасья Кириловна (почти сквозь слезы). Вы, дядюшка… вот бы… господи боже мой, и говорить-то не смею! Презентуйте ему, отец мой, еще шапочку… Стыдно сказать, а головы прикрыть нечем.
Дурнопечин. Какую это?
Настасья Кириловна. Да вон бобровую-то, дяденька! Она у вас уж и поистерта.
Дурнопечин (с явной уже досадой). Возьмите, пожалуй!
Настасья Кириловна (совсем плача). Один только бог может вас наградить, что не оставляете сирот, Ваничка, надень же все подарки-то и покажись дедушке.
Дурнопечин. Нет, после… Я после на него посмотрю. (Садится за стол и в каком-то отчаянии опускает голову на руки.)
Настасья Кириловна (всплескивая руками и как бы в сторону). Легче бы, кажется, глаза мои не видели этого человека. (Обращаясь к Дурнопечину и сильно убеждающим тоном.) Вы, дяденька, по крайней мере вспомните то, что есть старики, которые, что называется, доживают последние минуты, и те… ну,