Руны судьбы. Дмитрий Скирюк
Читать онлайн книгу.
тот. – Я рассказал вам всё, что знал. Я ничего не скрываю, я не сделал ничего плохого… Я только провёз мальчишку в мусорном мешке… в своей тележке… Я говорил уже. Я ничего не знаю, где он и куда пошёл… я только… я сказал про этого… Я говорил уже…
Голос медленно утихал. Брат Себастьян опять прищёлкнул пальцами.
– Эраст, ещё воды.
– Счас. Чёртова задница, опять откинулся… Ох, простите, святой отец, не сдержался.
– Ничего, ничего, – монах обернулся к Бенедикту. – Э-э-э… юнкер, подайте портрет.
На ватных ногах Бенедикт приблизился и протянул ему картину. Монах с треском разорвал обёртку и поднёс раму с холстом поближе к глазам человека, висящего на цепях.
– Эраст, подвиньте свет, чтоб он увидел. Ближе. Ещё! Так, хорошо. Это он?
Узник с усилием поднял голову. С его заросшего щетиной подбородка капала вода, под глазами набрякли круги, рот был окровавлен, волосы – опалены. Лишь поэтому Бенедикт не сразу распознал в нём городского трубочиста по имени… по имени…
– Я спрашиваю: это он?
– Да, это он, – прохрипел человек на стене. – Это Лис… Тот травник. Это к нему я посоветовал идти мальчишке. Я не виноват… Я хотел как лучше, я не знал… Он спас наш город, когда был мор, я думал… он ему поможет… я не знал…
– Кто он такой? – отрывисто спросил брат Себастьян, подымая портрет ещё выше и почти тыча рамой узнику в лицо. – Где он живёт? Откуда ты его знаешь? Отвечай.
Гюнтер, вспомнилось Бенедикту. Трубочиста звали Гюнтер.
Колени его тряслись.
– Не знаю, – Гюнтер облизнул мокрые губы пересохшим языком. – Я не знаю. И никто не знает. За что вы меня мучаете? Я ни в чём не виноват! Я мирный гражданин, я никогда не делал ничего плохого. Уберите тяжести, смилуйтесь… Простите…
– Бог простит, – всё тем же мягким тоном сказал монах и, развернув портрет, всмотрелся в резкие черты изображённого на нём человека. Высокие скулы, шрам на виске, рыжие волосы. Синие глаза смотрели цепко и внимательно.
Когда бургомистр заказал ученику художника написать этот портрет, Бенедикт решил, что картину, наверное, повесят на почётном месте в ратуше в знак признательности к травнику, который, как ни поверни, спас город от заразы, и потому постарался изобразить его задумчивым и мудрым. В меру сил ему это удалось, но только в меру сил. Задумчивым ведун не получился, мудрым тоже. Получился мрачным. Фоном для портрета Бенедикт ван Боотс по какому-то наитию избрал не мельницу, не город, а какую-то скалу, хоть это было нарушением всех существующих канонов. В итоге теперь, при свете лампы и жаровни, в чертах травника угадывалось что-то нечеловеческое, пожалуй, даже демоническое.
Впрочем, в этом ужасном подвале все они немного смахивали на чертей.
Бенедикт напрягся, невольно сравнивая портрет с тем оттиском скуластого лица, который отпечатался в его надёжной памяти художника. Той осенью отец решил, что сыну стоит попрактиковаться на писании пейзажей. Синие ветряные мельницы с их вертикальным силуэтом, черепитчатыми крышами,