Иван Грозный. Сожженная Москва. Александр Тамоников
Читать онлайн книгу.
в центре главный, низвергающий мириады брызг освежающей влаги. Спуск к морю. Торговцы людьми заняли свои места. Они горлопанили и тут же выставляли напоказ свой «товар», готовясь к шумной торговле в ожидании посетителей.
Бордак встал у фонтана и не сразу заметил, как к нему подползла страшная своим уродством старуха. Без ушей, волос, нескольких пальцев на руках. Страшно смотрелись черные дыры вместо глаз – когда-то ее лишили зрения.
– Человече, помоги, коли душа в тебе еще осталась! – прошептала она по-русски.
– Кто ты? – спросил Бордак.
– Ты не литвин, – как-то напряглась старуха.
– А с чего ты вообще взяла, что я из Речи Посполитой? Ведь не зришь же?
– Запах одежи твоей. Очи выжгли, а нюх стал, как у собаки. Одежа на тебе литовская. А сам не литвин, ты… русский.
– Нет, старая, на сей раз подвел тебя нюх.
– Нюх не мог подвести, да и говор у тебя рязанский.
– Сама, что ли, из Рязани?
– Оттуда. А ты как попал сюда? Аль тоже, как басурмане, занялся собачьим делом несчастных полонян продавать?
– А если так, то что?
– Тогда будь ты проклят! И забудь, что русский. Ты… – Старуха не договорила и полезла обратно в тень.
Михайло заметил продавца лепешек, подозвал его, купил одну и окликнул старуху:
– Эй, старая, возьми хлеб!
– От тебя не треба ничего!
– Я не торговец, случайно здесь. И родом из Киева, хотя мать русская. Я не людьми торгую, а сукном.
– Не брешешь?
– Были бы очи, увидела бы, как перекрестился.
– Ты крестись, я учую.
Бордак перекрестился, и старуха подползла к нему. Михайло отдал ей лепешку, и она вонзилась в нее оставшимися зубами. Ела жадно, отрывая большие куски и глотая их, почти не пережевывая. После, как сбила голод, спрятала остатки еды под лохмотья, забралась на парапет фонтана, свесилась и, лакая, как собака, попила воды.
– Спасибо, – упала она к ногам Бордака.
– Возьми немного денег.
– Пошто за так даешь?
– По то, что… не важно, бери!
Михайло бросил монеты, и они тут же исчезли в лохмотьях.
– Давно ли тут маешься, старуха?
– Да уж двадцатый годок в полоне. Девкой попала к татарам, когда село наше они разграбили.
– Что за село?
– Смеяться будешь. Веселым село называлось.
– Девкой, молвишь? Сколько же тебе тогда годков было?
– Шестнадцать.
– Погоди, это что ж, тебе ныне тридцать шесть лет?! – удивленно воскликнул Бордак.
– Да, – вздохнула старуха. – А дашь сколько? Все шестьдесят? Да только тут до таких лет не доживают. А выгляжу древней старухой из-за пережитого в полоне. Меня Глафирой на селе звали, тут стали звать Гульнарой. На этом самом рынке местный вельможа купил к себе в гарем. Знал бы ты, как я танцевала. Научили меня танцу, танец живота зовется. Мне равных не