Примечания
1
Выдержки из записи П. Самарин. Тетрадь 1-я.
2
Учительница жизни (лат.).
3
Дополнено: заступник понятного движения говорит, что человек не сделался счастливее, столь же подвластен страстям.
4
Дополнено: получает характер науки не только опытной, но и политической. Здесь она становится на ту же высоту, как и философия.
5
Т. Н. Грановский подчеркивал сложные взаимосвязи истории и современности. В работе «Историческая литература во Франции и Германии в 1847 году»: «История по самому содержанию своему должна более других наук принимать в себя современные идеи. Мы не можем смотреть на прошедшее иначе, как с точки зрения настоящего. В судьбе отцов мы ищем преимущественно объяснения собственной. Каждое поколение приступает к истории со своими вопросами; в разнообразии исторических школ и направлений высказываются задушевные мысли и заботы века».
6
Во введении к курсу истории Средних веков Грановский освещал задачи исторической науки, определял предмет исследования, говорил о понятии «всеобщая история» в контексте различных исторических этапов и т. д. Во введении начала 1850-х годов сказано: «Всеобщая история объясняет законы, по которым совершается земная жизнь человечества, указывает на законы и цели поступательного движения. Уже этого одного достаточно, чтобы ответить на вопрос, раздававшийся во все времена даже из уст великих мыслителей, – какая польза истории?.. Есть, конечно, науки, как, например, языки, технические науки и др., пользы которых доказывать и не нужно, но здесь дело идет не об одном только практическом приложении истории. У греков и римлян она имела практическое приложение в общественной, законодательной деятельности; то же самое можно сказать в настоящее время и об Англии. Вообще знание истории необходимо для каждого государственного человека, но не все ведь созданы быть государственными людьми, следовательно, для таких людей история остается без приложения, а следовательно, и без пользы? Можно доказать несостоятельность этого мнения. Кроме того удовлетворения, которое история доставляет высшим потребностям нашей природы, она представляет еще другого рода утешение тому, кто будет изучать ее без задних мыслей, не подставляя отдельные факты под свои частные цели. На целые народы и на отдельные лица находят иногда минуты уныния, когда мир остается безотрадным, земная жизнь является, по-видимому, без цели и нравственность падает; тогда советницею и утешительницею является история: из нее видно, что человек часто бывал в таком положении, но что всегда выходил из него победителем, что зло никогда не преобладает и что добро никогда совершенно не уничтожается. Исторические лица, на которые указывают скептики в опровержение этой мысли, служат