В любви и на войне. Лиз Тренау
Читать онлайн книгу.
мне очень хочется.
Их заперли в маленькой камере без окон, которую освещала одна тусклая лампочка. Не больше трех квадратных метров, с тяжелым запахом застоялого табачного дыма и сырого бетона. Из мебели – только грубая деревянная скамья, на которой она, много часов промаявшись, забылась наконец беспокойным сном.
Поезд прибыл на бельгийскую границу около шести вечера. Чтобы пересесть на другой поезд и добраться до Ипра, понадобится еще два часа, и она рассчитывала, что у нее будет достаточно времени, чтобы найти жилье, поужинать и договориться о посещении кладбища на следующий день.
Но, похоже, никто не сообщил пограничникам о Версальском договоре и возобновлении свободы передвижения. Как только Марта и Отто показали свои немецкие паспорта, их грубо препроводили к бетонному зданию, окруженному колючей проволокой, которое охраняли вооруженные люди. Там, как им сказали, придется подождать, пока их не опросит начальник пограничной службы, прежде чем выдать пропуска в Бельгию. Их привели в эту каморку и сказали ждать. В замке щелкнул ключ.
– Мам, мы в тюрьме? – тихо спросил Отто.
Пережив суровые годы войны, он научился скрывать свои эмоции. Но мать сердцем чувствовала, угадывая по малейшим признакам, как сильно мальчик страдает в душе. В такие моменты он по-прежнему тянулся к ней за утешением. Он видел ужасы войны, пережил все ее тяготы, которым не должен быть подвергнут ни один ребенок, и поэтому испытывал особый ужас перед людьми в военной форме.
– Нет, они просто хотят убедиться, что у нас есть все документы. И тогда мы снова отправимся в путь, – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало обнадеживающе.
Прошло полчаса. Они услышали грохот колес и гудок удаляющегося поезда и поняли, что опоздали на пересадку. Теперь, вероятно, придется до утра ждать следующий поезд. Прошел еще час. Они разделили последние запасы съестного, которые оставались у нее в сумке, – корку хлеба и одно вареное яйцо. Наконец Отто уснул у нее на плече. Она осторожно уложила его на скамью и примостилась рядом, свернувшись калачиком, насколько это было возможно, голова к голове. Она никак не ожидала, что уснет.
Теперь, когда она поднялась и села, казалось, у нее болели все мышцы и кости. Когда-то раньше она могла спать где угодно, но в сорок пять трудно спать на жесткой деревянной скамье.
– Мне действительно нужно в туалет, мам.
– Постучи в дверь, придут охранники. – У нее пересохло во рту. Она готова была все отдать за чашку снившегося ей кофе.
Отто стучал, звал, дергая дверную ручку, но ответа не последовало.
Марта с трудом встала, подошла к сыну и, наклонившись, крикнула в замочную скважину на своем лучшем французском: «Пожалуйста, господа, я прошу вас, позвольте моему сыну воспользоваться туалетной комнатой!»
Ответа не последовало, тогда она сняла туфлю и стала колотить ею по металлической двери. Эхо глухо разносилось по всему зданию, и Марте стало страшно – она подумала, что о них попросту