Усадьба «Розель». Елена Андреевна Тюрина
Читать онлайн книгу.
были расстреляны фашистами!
– Мы с вами никогда не поймем друг друга, – заключил Виктор, не желая спорить и глядя на Милу, как на школьницу, чьи слова невозможно воспринимать всерьез. – Пишите свою статейку, продолжайте, как и многие ваши коллеги, подбрасывать хвороста в огонь вражды.
Девушка готова была поклясться, что ее глаза налились слезами обиды, но все же она выдержала взгляд своего оппонента. По ее мнению, Виктор оскорбил не только память освободителей Резекне, но и лично ее. Она поклялась себе как можно скорее убраться из этого дома. После завтрака поднялась к себе, набрала телефон Кристапа, но он не отвечал. Затем девушка позвонила Айварсу Эженовичу. Тот оказался недоступен. Тогда Мила стала собирать вещи, которых было не так уж много. Погруженная в это занятие и в свои мысли, она так сильно вздрогнула, что даже больно ударилась рукой о стол, когда услышала стук в дверь своей комнаты.
– Войдите.
На пороге стоял Виктор. Входить не стал, оперся плечом о косяк и скрестил на груди руки, неосознанно отгораживаясь.
– Мила, я хотел перед вами извиниться, – он, будто нехотя, выдавливал из себя эти слова. – За столом я погорячился и, видимо, вас обидел, раз вы решили нас покинуть.
Он красноречиво осмотрел беспорядок на постели, куда были брошены несколько платьев, кофточек и джинсов, которые девушка собиралась сложить в чемодан.
Мила была уверена, что это Элина убедила супруга извиниться. Все же батюшка этого чурбана не будет доволен столь не гостеприимным к ней отношением.
– Да, вы действительно меня задели, – деваться ей было некуда, и она открыто призналась в том, что обижена.
При этом человеке она вообще чувствовала себя глупой и неуверенной в себе. Мила заметила, что Виктор пару секунд неделикатно рассматривал синюю шелковую ночную рубашку, брошенную на стул. Она густо покраснела, вспомнив, как появилась перед ним в неглиже. То, что в таком виде ее видели Элина и мальчик, почему-то совершенно не смущало девушку, а вот от взгляда Виктора становилось прохладнее, словно она и сейчас практически раздета. Чтобы скрыть смущение, Мила отвернулась и принялась деловито рыться в телефоне, молясь, чтобы кто-нибудь позвонил и разрядил эту глупую ситуацию.
– В общем, мы просим вас остаться. Просто давайте больше не будем поднимать эту тему, – в голосе мужчины слышалось легкое удивление тем, что его теперь игнорируют.
– Хорошо, – коротко буркнула Мила, все еще не в силах совладать со смущением, и даже не глянула в его сторону, когда он вышел, прикрыв дверь.
Ночью гудели самолеты, в небе даже сверкали огни, словно искры. Видимо где-то над ними шел воздушный бой. Чижов, назначенный караульным, с тоской глядел в ночное небо. Его сослуживцы, расположившись за столом в доме, тем временем делились воспоминаниями о родных краях.
– Я из Донбасса, – сказал Михайличенко, которому уже стало лучше. – У нас немцы долго хозяйничали. А вот Чиж из Рязани, как Есенин. Там немцев не было, не пустили.
– А я из под Пскова, –