За нами Москва. Иван Кошкин
Читать онлайн книгу.
тает, растворяется в зыбком лунном свете лицо друга.
– Товарищ батальонный комиссар!
Гольдберг открыл глаза, судорожно взмахнул руками и упал бы, если бы комвзвода-1 не придержал его за шиворот. Луна уже давно ушла, между деревьями в зыбком свете утренних сумерек полз молочно-белый туман. Политрук понял, что продрог до костей.
– Когда вы не пришли проверить меня через час, я решил посмотреть, не уснули ли вы, – тихо сказал старший сержант. – Вы спали стоя, товарищ батальонный комиссар. Я такого с двадцатого года не видел. Решил не будить, тем более что мы с Кошелевым в проверке не нуждались.
– Спасибо, – пробормотал Гольдберг, чувствуя, что лицо заливает красным и горячий стыд разгоняет холод.
– Надо сниматься, – продолжал Берестов. – Вчера немцы просто рвались вперед, сегодня займутся обустройством тыла. Этот лесок рядом с дорогой они прочешут обязательно. Они аккуратны и педантичны, за двадцать пять лет ничего не изменилось…
– Я… – Политрук чувствовал, что он обязан это сказать: – Я должен извиниться перед вами, товарищ Берестов.
Комвзвода поднял бровь. Не каждый день батальонный комиссар просит прощения у старшего сержанта. Валентин Иосифович торопливо продолжил:
– Я не доверял вам. Не знаю почему, но вы… Вы казались мне ненадежным человеком. А ненадежным оказался я. Приношу свои извинения.
Несколько секунд Берестов молчал, затем, криво усмехнувшись, ответил:
– Ничего, я привык. Пожалуйста, разбудите командира.
Гольдберг кивнул и, повинуясь внезапному порыву, протянул взводному руку. Старший сержант как-то странно посмотрел на комиссара, затем на крепкую, с начерно въевшимися следами машинного масла и копоти пятерню и медленно, словно в раздумье, принял рукопожатие. Маленькая, с аккуратными ногтями, ладонь Берестова была крепкой, как тиски. Чувствуя, что у него гора свалилась с плеч, Валентин Иосифович улыбнулся и пошел поднимать лейтенанта. Комвзвода-1 остался стоять на месте, словно в раздумье. Затем, пожав плечами, Андрей Васильевич нагнулся и сильно толкнул в плечо богатырски храпевшего Шумова. Храп моментально прервался, гигантская лапа цапнула трофейный маузер, и одобрительный взгляд Берестова встретили красные, спросонья особенно злые, глаза рабочего.
– Неплохо, братец, неплохо, – сдержанно улыбнулся взводный. – Поможешь мне будить остальных. Смотри, чтобы со сна никто не заорал и не выстрелил.
Шумов посмотрел на свою винтовку, затем, кряхтя, поднялся и попытался встать по стойке «смирно». Закоченевшие руки и ноги слушались с трудом, и он пошатнулся.
– Сделай несколько взмахов руками, разгони кровь, – посоветовал Берестов и направился к Медведеву.
Рота постепенно просыпалась. Далеко не все догадались постелить на ночь лапника, многие спали на голой земле, деля одну шинель на двоих. Холодная сентябрьская ночь наградила людей кашлем, хрипом, у некоторых отняла голос. Шести часов сна было слишком мало,