Подруга, нет тебя ни дома, ни на гхате…

      Плывешь ты в облике прекрасной Сарасвати[31]

      В столистом лотосе, и музыка звучит;

      Желаний озеро у ног твоих молчит.

      Ты отражением озарена вселенной.

      Нет более преград красе всесовершенной,

      Весь мир вокруг нее. Восторженно слиясь

      Со светом истинным, теперь вкушаешь связь

      С весельем всех миров. Звенят твои запястья,

      Сверкают женственно и излучают счастье.

      Твоя любовь жива в сердцах у смертных жен,

      Твой благородный дух в их душах отражен.

      Вселенский образ твой, источник благодати,

      Обрел внутри меня лик Лакшми-Сарасвати.

      Сегодня увидал я пачку писем старых, —

      О, весть о нежности, о миновавших чарах!

      Игрушки памяти… Вдали от глаз чужих

      С какой заботою ты сохраняла их!

      Течет река времен в беспамятстве жестоком,

      И столько солнц и лун уносится потоком.

      Страх обуял тебя – от дней и от ночей

      Украдкой несколько любимых мелочей

      Ты спрятала, сказав: «Они – моя отрада,

      И у меня никто отнять не вправе клада!»

      А нынче у кого найдется им приют?

      Они уже ничьи, но дышат и живут,

      С какой ты нежностью их берегла когда-то…

      Тебя же кто-нибудь сберег ли так же свято?

      Когда-то, свадебным смущенная нарядом,

      Здесь, в мире суеты, со мной ты стала рядом,

      И было трепетно соприкасанье рук.

      По прихоти ль судьбы все совершилось вдруг?

      То был не произвол, не беглое мгновенье,

      Но тайный промысел и свыше повеленье.

      И прожил я свой век с любимою мечтой, —

      Что будем, ты и я, единством и четой.

      Как из души моей ты черпала богато!

      Как много свежих струй влила в нее когда-то!

      Что создавали мы в волнении, в стыде,

      В трудах и бдениях, в победах и беде,

      Меж взлетов и потерь, – то, навсегда живое,

      Кто в силах довершить? – Лишь мы с тобою, двое.

      Нисходит полумрак и синим краем сари

      Окутывает мир в его грязи и гари, —

      Дом развалившийся, одежды рваной срам.

      О, пусть, подобная спокойным вечерам,

      Скорбь о тебе сойдет в мой бедный дух и мглою

      Всю жизнь окутает с ее тоской былою,

      Когда влачился я, изношен, хил и хром.

      О, пусть она в душе,