Адмирал Ушаков. Леонтий Раковский
Читать онлайн книгу.
от пожара держались бабы. Они обступили какую-то высокую женщину в шубе и пуховом платке, которая стояла возле узлов, подушек, укладок, сваленных прямо в топкую грязь пустыря. Возле нее, всплескивая руками, голосила старая баба, по всей видимости стряпуха.
Бабы соболезновали, говорили все разом, не слушая друг друга, а высокая женщина, словно окаменелая, смотрела, как огонь делает свою разрушительную работу.
– И чего это никто не едет и заливных труб не везет? Ни коллежские, ни солдаты? – обернулась к Феде Ушакову какая-то молодая бабенка, когда он подбежал к толпе.
Ушаков промолчал. Он и сам не знал, почему так замешкались и полиция и служители двенадцати коллегий, возле которых в сарае хранились пожарные трубы.
Его внимание сразу привлекло другое: детский плач в толпе.
Федя подошел поближе и увидел, что на узлах сидела курносая девочка. Она плакала, запрокидывая назад голову.
– Испугалась, поди? – сказал, не обращаясь ни к кому, Паша Пустошкин, стоявший рядом с Федей.
– Нет, плачет, что сгорит ее снегирь. Он в доме, в клетке оставши… – словоохотливо объяснил из толпы чей-то женский голос.
– А где висит клетка? – спросил Федя Ушаков, протискиваясь к девочке.
– В светелке… Над окном! – сквозь слезы выдавила она.
Ушаков повернулся и побежал к горевшему дому.
– Федя, куда же ты? – испуганно крикнул ему вдогонку Паша Пустошкин.
Ушаков подбежал к дому. Дым уже показался из дверей.
Прикрывая голову бортом сюртука, Федя смело вскочил в дымные сени.
За ним раздался испуганный бабий вопль:
– Куда он? Рехнулся парень!
В сенях Ушакова охватило таким горячим воздухом, будто он попал на полок жарко натопленной бани. Слева, на кухне, гудело, билось пламя – дверь на кухню была заперта. Зато справа дверь в комнаты стояла распахнутой настежь.
Горечь сдавила горло. Слезы посыпались из глаз. Но Ушакова это не остановило, – сколько раз он бывал в курных избах, сколько раз мылся в прогорклых от едкого дыма деревенских банях!
Он вскочил в комнату и, протирая глаза, пригляделся в дыму. Над одним из окон висела маленькая клетка. В ней, перепархивая с жердочки на жердочку, тревожно кричал снегирь.
Федя вспрыгнул на лавку, сорвал с гвоздя клетку и опрометью кинулся вон.
В сенях его снова обдало нестерпимым жаром: кухонная дверь уже начинала тлеть. Густой столб черного дыма непроницаемой стеной закрывал выходную дверь.
Пригнув голову, Ушаков бросился наугад туда, где должен был быть выход, откуда слышались тревожные голоса. И очутился на воздухе.
Толпа, в волнении ждавшая его, облегченно вздохнула:
– Жив!
– Бабоньки, несет!
– Клетку вынес!
– Ну и отчаянный же!
Какой-то дед, только что прибежавший на пожар, услужливо плеснул на плечи Ушакова ведро воды.
Встряхиваясь, Федя побежал к толпе.
Навстречу ему спешила высокая женщина. Ее красивое лицо выражало испуг.
– Не обжегся?