За чужую свободу. Федор Ефимович Зарин-Несвицкий
Читать онлайн книгу.
он был молчалив и рассеян.
– Я боюсь, Левон, – обратился к нему старый князь, – что ты еще не совсем оправился. Не лучше ли отдохнуть еще с месяц? Ты, кажется, уже совсем приготовился к отъезду.
– Да, дядя, по – видимому, – спокойно ответил Левон. – Я решил, я еду завтра или послезавтра. Мы едем с Новиковым вместе.
Он говорил, не глядя на княгиню.
В ее руке дрогнул нож и ударился о тарелку. Этот звук сладкой болью отозвался в его сердце. Он мельком взглянул на Ирину. Она сидела с побледневшим лицом, опустив глаза.
– Что же касается моего здоровья, – продолжал Левон, – то я чувствую себя очень хорошо. У вас я отдохнул и еще больше окреп.
Князь покачал головой.
– Ты знаешь, – сказал он, – что я вообще против этого похода. И во всяком случае, предвижу ему скорый конец. Одно из двух: или Наполеон сделает уступки Пруссии и заключит с Фридрихом мир – тогда нам нечего будет делать, – или он соберется с силами и разгромит союзные войска, тогда тоже конец походу. Ты сам понимаешь военное дело: каково наше положение? Впереди неприятель с новыми силами; позади – большая река: на флангах союзники нерешительные или готовые изменить при первой неудаче… Мы все более и более отдаляемся от границ, от источников наших средств. И где эти средства? Ты сам знаешь… Все пространство от истоков Клязьмы до Немана – пустыня…
Левон внимательно слушал дядю и был поражен его чисто военными соображениями.
– Вы, может быть, и правы, дядя, – ответил он, – но я не могу не ехать. Это мой долг как офицера.
Князь пожал плечами. Княгиня все время молчала.
– Ну, если ты так решил, – твое дело, – сказал князь. – Ты молод, ты ищешь приключений» на войне и в любви», – с улыбкой добавил он.
Левон вспыхнул, слова дяди о любви отозвались в его душе, как укор совести.
– Я меньше всего думаю, дядя, о приключениях, – сказал он.
– Напрасно, – весело отозвался князь, – мы в твоем возрасте умели жить, – и он тряхнул своими густыми седыми кудрями. – Дай Бог памяти, – продолжал он, – да, в этом возрасте я тоже брал Берлин с Чернышевым. Мы тоже торжественно вступили в Берлин тогда. Как изменились времена! Кто бы мог думать тогда, что через полвека мы будем жертвовать собой за тех, кто тогда признавался нашим первым врагом; что для спасения этого же Берлина от других мы поведем наши войска.
Князь задумался. Словно картины прошлого проносились перед ним.
Наступило молчание.
– Да, – прервал его князь, – я, кажется, зажился на свете, – тихо сказал он, и тайная грусть слышалась в его голосе.
– Что говорите вы! – дрогнувшим голосом сказала Ирина. – Было великое прошлое, но разве не слава минувший год? И если немного осталось у вас старых друзей, разве теперь вы никому не нужны; разве нет никого, для кого стоило бы вам жить? – едва слышно закончила она.
С глубоким чувством князь взглянул на нее.
– Не обращайте внимания, дорогая Irene, на брюзжание старика. Я неблагодарный человек. Я счастлив моим настоящим, но иногда так