Петербургские арабески. Альберт Аспидов
Читать онлайн книгу.
не токмо наполнены были зрителями во всех его этажах, но и кровли были покрыты народом, потому что перед сим зданием помянутый амфитеатр поставлен».
Поставлен был этот необычный для Петербурга деревянный амфитеатр в центре обширнейшей Луговой площади, раскинувшейся перед Зимним дворцом (Дворцовой эта площадь станет называться тогда, когда на ней перестанут пастись коровы). Строился он по проекту придворного архитектора А. Ринальди. Прямоугольный в плане, с закругленными углами и с пятью уступами для нумерованных зрительских мест, амфитеатр мог вместить несколько тысяч зрителей. Устроена была и императорская ложа. Напротив нее – ложа наследника. Для двенадцати судей тоже были ложи, помещенные на четырех углах амфитеатра: по три судьи от каждой кадрили. В этих ложах были и оркестранты со своей музыкой, представляющей команды. А для главного судьи кресло было поставлено на трибуне в центре арены. От арены амфитеатр был огражден барьером, живописно расписанным на героические темы. Верх амфитеатра был украшен балюстрадой. Таким был первый стадион в городе.
Проспект Адмиралтейства и около лежащих строений с частию Невской перспективной дороги с западною сторону. Г.А. Качалов по рисунку М.М. Махаева 1748 г. 1753 г.
Славенская и Римская кадрили въезжали в него через главные ворота, бывшие напротив нового каменного Зимнего дворца. Индийская и Турецкая через такие же, но находившиеся напротив – на стороне деревянного Зимнего дворца, что был на Невской першпективе. «А когда кадрили стали уже входить в амфитеатр, тогда музыка звук громкий и по роду многих нововымышленных инструментов никогда не слыханный произвела».
Получив повеление от императрицы «к начатию курсов», главный судья со своего центрального места трубою возвестил об этом.
Первыми поразили зрителей своим искусством дамы. Они из стремительно несущихся по кругу колесниц метали пики и поражали ими цели. Затем кавалеры на скачках показывали свое проворство и ловкость – пронзали копьями манекены и саблями снимали с них головы. Судьи записывали в таблицы успехи и неудачи дам и кавалеров.
А зрители болели за тех, кто им пришелся по душе: «…вошли не чувствительно в разбор подробный прямых действий». Наверно, эти прямые действия приводили и к кулачным разборкам. Нравы тогда еще не были смягчены.
По завершении «курсов» кадрили сделали прощальный марш вокруг арены и по Большой Луговой и Перспективной улицам проследовали к Летнему дворцу, где должны были объявить победителей. Там судьи закрылись в Конференц-зале. А уставшие соревнователи остались ожидать их решения в Большом зале.
Был уже поздний вечер, когда из совещательной комнаты вышли судьи, а за ними пажи императрицы несли на золотых блюдах богатые «прейсы». Главный судья, престарелый военный муж, фельдмаршал фон Миних сказал тогда прочувствованные слова, обращенные сначала ко всем, а затем отдельно к дочери сенатора