Да как его было, такого, узнать:

      Он стал и силен, и красив!

      Но умер отец, умерла и мать,

      До встречи с сынком не дожив.

      Бродил он, угрюмый, дней шесть или пять,

      Но был он не зря моряком:

      Не мог он бездомным по суше блуждать,

      Уж лучше уйти и скитаться опять

      В огромном просторе морском.

      А годом позднее жену он взял.

      Соседи шептались: «Гляди!

      Напрасно он с нею судьбу связал,

      Еще пожалеет, поди!»

      Всю зиму он прожил, счастливый вполне,

      В уютном гнезде родном:

      Цветы, занавески на каждом окне,

      И ярко на снежной блестел белизне

      Веселый маленький дом.

      Но тронулись льдины, и Терье вдруг

      На бриге ушел опять,

      Лишь осенью гуси, летя на юг,

      Могли бы его повстречать.

      Нахмурился он, возвращаясь домой:

      Почувствовал тяжесть в груди,

      Веселая воля была за кормой,

      И скучная жизнь с подступавшей зимой

      Ждала его впереди.

      Направившись к дому, веселым друзьям

      С улыбкой он вслед поглядел:

      Разгульную жизнь он любил и сам

      И втайне о ней пожалел.

      Но в комнате мирной увидел он,

      Невольно душой умилясь:

      Жена его кроткая пряла лен,

      А в люльке румяная, как бутон,

      Малютка лежала смеясь.

      И с этого часа моряк удалой

      Впервые стал домовит:

      Бывало, работает день-деньской,

      А вечером с дочкой сидит.

      Когда же, в предпраздничный вечер, гулял

      Народ на соседних дворах,

      Он лучшие песни над люлькой певал

      И маленькой Анне играть позволял

      Ручонкой в своих кудрях.

      Но вот начался великий раздор,

      Жестокий девятый год.

      С печалью и ужасом до сих пор

      О нем вспоминает народ.

      Вдоль берега флот английский стоял —

      Угрюмые крейсера,

      Богач разорялся, бедняк погибал,

      И каждый больной и голодный знал,

      Что смерть стоит у двора.

      Но Терье осилил и страх, и недуг,

      Ведь помнил он в час лихой,

      Что есть неизменный, испытанный друг —

      Огромный простор морской.

      Не зря он умел отлично грести,

      Не зря был он смел и силен:

      Надеясь семью от страданий спасти,

      Задумал он в лодке зерна привезти,

      Морской миновав кордон.

      Он лодку поменьше себе подобрал,

      Без паруса вышел он:

      Доверившись морю, он так полагал,

      Ты морем самим охранен.

      Он рифы и прежде не раз обходил,

      И в шторм, и в густой туман,

      Но рифов и штормов опасней был

      Тот коршун, что зорко за морем следил, —

      Военный корабль англичан.

      Но,