Когда мы были сиротами. Кадзуо Исигуро
Читать онлайн книгу.
обычно Мэй Ли наказывали увести меня подальше до того, как прибудет первый гость. Разумеется, дядюшка Филипп был одним из постоянных участников, и я часто решался показаться в поле зрения разъезжающихся гостей, чтобы привлечь его внимание. Если он меня замечал, то непременно с улыбкой подходил ко мне немного поболтать. Иногда, если у него не было неотложных дел, я отводил его в сторону и показывал рисунки, сделанные за неделю, или мы шли на террасу, чтобы немного посидеть там вдвоем.
Как только уезжал последний визитер, атмосфера в доме решительно менялась. Мама неизменно становилась после таких встреч веселее, с ее плеч падал какой-то груз. Я наблюдал, как она ходит по дому, напевая и расставляя вещи по местам, и отправлялся в сад ждать ее, потому что знал: закончив уборку, она выйдет ко мне, и сколько бы времени ни оставалось до обеда, все это время будет принадлежать мне.
Когда я стал старше, именно в такие моменты, сразу после собраний, мы с мамой отправлялись на прогулку в Джессфилд-парк. Но когда мне было еще лет шесть-семь, мы оставались дома и играли в настольные игры или даже в мои игрушечные солдатики. Как сейчас помню, именно в тот период у нас вошла в привычку еще одна игра. На лужайке неподалеку от террасы висели качели. Продолжая напевать, мама появлялась на пороге, шла по траве и садилась на эти качели. Я ждал этого момента на вершине холма в дальней части сада и бегом бросался к ней, притворяясь ужасно сердитым.
– Слезай, мама! Ты сломаешь качели! – Я начинал прыгать вокруг качелей, размахивая руками. – Ты слишком большая! Ты их сломаешь!
А мама, делая вид, что ничего не слышит и не видит, продолжала раскачиваться, взлетая все выше и выше, и пела высоким голосом что-нибудь вроде: «Ты скажи-скажи мне, Дейзи». Поскольку мои ужимки и прыжки никакого эффекта не имели, я (почему – убейте, и сейчас не понимаю) становился перед ней на голову прямо на траве. Пение начинало прерываться взрывами смеха, и мама наконец спрыгивала с качелей, затем мы отправлялись играть во что-нибудь на мой выбор.
И по сей день каждый раз, когда я думаю о маминых собраниях, мне тут же вспоминаются и те страстно ожидавшиеся моменты, которые неизбежно следовали за ними.
Несколько лет назад в течение долгого времени я проводил день за днем в читальном зале библиотеки Британского музея, изучая материалы ожесточенных споров, которые велись в те времена вокруг опиумной торговли в Китае. По мере того как я знакомился с газетными публикациями, письмами и документами тех лет, прояснялось многое, что в детстве казалось таким таинственным. Однако – не могу не признать – основная причина, по которой я предпринял подобное расследование, заключалась в том, что я надеялся набрести хоть на какие-то упоминания о моей матери. В конце концов, говорил я себе, в детстве у меня создалось совершенно отчетливое ощущение, что мама была одной из ключевых фигур антиопиумной кампании. К некоторому своему разочарованию, я нигде не нашел ее имени. Постоянно цитировались и восхвалялись