Карьера менеджера. Ли Якокка
Читать онлайн книгу.
или две причащался. Прошло немало лет, прежде чем я окончательно понял, для чего нужно исповедаться священнику, прежде чем идти к причастию, но уже в подростковом возрасте я начал осознавать важность этого таинства католической церкви, вызывающего порой столько противоречий и непонимания. Мне приходилось не только вспоминать о своих прегрешениях по отношению к друзьям, но и вслух высказывать их. Значительно позже я стал ощущать после исповеди полное очищение. Я даже начал посещать по выходным дням иезуитский монастырь, где монахи в беседе лицом к лицу испытывали мою совесть и заставляли задуматься о правильности моего образа жизни.
Необходимость регулярно очищать душу и умение различать, что такое хорошо и что такое плохо, всю жизнь были для меня самой лучшей психотерапией.
Несмотря на нелегкие времена, жизнь у нас была достаточно веселой. Тогда еще не было телевидения, и в развлечениях люди больше полагались на самих себя. По воскресеньям после церкви у нас всегда был полный дом родственников и друзей. Люди веселились, ели и пили красное вино. В то время мы читали много книг и, конечно же, каждое воскресенье устраивались у старенького радиоприемника, чтобы послушать наши любимые передачи на религиозные темы.
Однако депрессия осталась для отца шоком на всю жизнь. Он так и не смог преодолеть в себе это чувство. Ведь ему понадобились годы упорного труда, чтобы скопить кучу денег, и вдруг буквально за одну ночь все исчезло. Когда я был маленьким, он все время говорил мне, что я должен буду пойти в школу, чтобы узнать в конце концов, что же это за штука такая – депрессия. У самого отца за плечами было только четыре класса. «Если бы кто-нибудь раньше разъяснил мне, что такое эта депрессия, – говорил он обычно, – я не стал бы закладывать имущество, чтобы открыть новый бизнес».
Это был 1931 год. Мне было всего семь лет, но я уже тогда понимал, насколько все серьезно. Позже, в колледже, я узнал все об экономических циклах, а работая на «Форде» и «Крайслере», научился противодействовать им, но самым главным во всем этом остался опыт собственной семьи.
Мои родители были заядлыми фотографами, и наш семейный фотоальбом может немало рассказать о тех временах. С момента рождения и до шести лет на фотографиях у меня новенькие ботиночки и вышитые рубашки. Затем, начиная с 1930 года, новой одежды на снимках уже не видно, а старая имеет весьма потрепанный вид. Тогда я не понимал причин всего этого, да отец и не сумел бы объяснить их мне. Ведь не мог же он сказать ребенку: «Мне пришлось снять с себя последнюю рубашку, а почему – и сам не знаю».
Депрессия сделала из меня материалиста. Намного позже, уже в колледже, я думал: «Отстаньте от меня с вашей философией. К двадцати пяти годам я должен сделать 10 тысяч долларов, а затем стану миллионером». Меня не интересовали всякие там ученые степени. Я вышел на охоту за деньгами.
Даже сегодня, будучи