Культурный идеал и племенная политика. Константин Леонтьев
Читать онлайн книгу.
национальность; но не иначе как во имя идеала гораздо более национального, более яркого и полного, более своеобразно оформленного, чем всем нам известная жизнь России в конце XIX века, на три четверти еще западная.
Остаются еще термины: национальное начало, национализм и национальная политика.
О слове «начало» можно сказать только, что оно из всех приведенных названий есть самое широкое (если не ошибаюсь?), самое отвлеченное.
Его можно приложить ко всему, касающемуся до нации. Выражение «национальное начало» – именно потому, что оно есть начало, принцип, – приложимо и к физиогномии нации, и к политике ее правительства, и к патриотическому идеалу граждан. И к более неподвижному (национальность), и к более изменчивому (политика).
Поэтому углубляться более в это определение (слова «начало») я боюсь. Боюсь переступить за черту области мне доступной, в область Вашу, в ту область, где я уже никогда более не увижу ни живых образов, ни даже их теней, а только все какие-то мысленные нити и нити, без конца извивающиеся. И в паутине этих высших отвлечений я скучаю, теряюсь и даже опасаюсь сказать глупость на каждом шагу.
Если же не углубляться, то и это страшное слово «начало» будет довольно понятно; именно как прилагаемое ко всему в определенной сфере мышления.
Теперь слово «национализм». Какая разница между словами «национальность» и «национализм»? Помните, как в Москве один весьма известный русский философ определял эту разницу? «Папство и папизм; индивидуальность и индивидуализм»{5}. Первые слова с русским окончанием, по его мнению, обозначали хорошую меру известного начала, проводимого в жизнь; вторые слова с греческим окончанием – вредный избыток того же; злоупотребление этого начала, пожалуй что и доведение его до абсурда, до самопожрания.
Меня не особенно такое объяснение удовлетворяет; но, конечно, можно и так понимать эти слова, по крайней мере, во многих случаях.
Меня больше удовлетворяет мое собственное понимание.
Национальность – это отвлечение от нации; ее мысленная и окрашенная воображением тень, ее отражение в уме и воображении нашем.
Национализм – это, скорее, какое-то движущее, действующее начало, действующее во имя этой тени.
Можно ведь сказать: «страстный национализм такого-то человека»; «крайний национализм такого-то правительства».
Но неловко выйдет, если мы скажем: «страстная, фанатическая национальность его». Или: «крайняя, опасная национальность такого-то правительства».
Мы не говорим даже: «резкая национальность китайцев», а «резко выраженная национальность китайцев».
Я думаю даже, что «национализм» и «национальное начало» – это все равно; все равно в том смысле, что оба эти выражения можно употреблять в одинаковых случаях, по вкусу заменяя одно другим.
Но нельзя слово «национализм» заменять ни словом «национальность», ни выражением «национальный идеал». Будет сбивчиво.
Осталось