Тайный год. Неизвестный дневник священника. Архимандрит Спиридон (Кисляков)
Читать онлайн книгу.
на восточном краю Европы, в городе-купели русского христианства.
И этот проект потерпел крах.
Будучи оптимистом, архимандрит до последних дней жизни верил, что родной край придет под знамя Христа. Несмотря ни на что. Ни на разложение общества, ни на распад народной души, ни на конформизм церковной бюрократии и духовенства. Созерцая ад, обозревая его бездны, поглощавшие народы Земли, он так размышляет о смысле адских мук: «Христос через Свой страшный суд решительно стремится весь мир… очистить от всякой причастности началам греха, всякой возможности вторичного возникновения в них зла. И через Свой суд и адские муки путем ее покаяния сделать тварь абсолютно принадлежащей Богу»[93].
Ад для архимандрита «точно Ледовитый океан»: с «холодными бурями и полярными ураганами». «Здесь нет ни тишины, ни ясности! Все движется, кружится, вращается, мятется…» Там, в этом адском вихре, находится неисчислимое количество грешников, «облеченных в одежду такого холода», от которого минута пребывания в нем равна бесконечности. Миг мучений как нескончаемая вечность – этим определением подчеркивается безусловность евангельского приговора грешников к «муке вечной» (Мф. 25:46). Одновременно о. Спиридон видит ее очистительное действие, так что даже дьявол у него взывает о пощаде: «О, милосердный Господь! Нет более сил терпеть, помилуй меня, себялюбивого!»[94]
Ничто и никто не могут противиться «боговселенскому процессу боговоплощения в тварь», очищенную от греха. Потому – так представлял киевский монах-миссионер – сатана изменяется (изнутри вечного мучения) и «осеняет себя крестным знамением», а за ним крестится и вся рать падших ангелов[95]. Враг рода человеческого, по преданию Церкви, не может вытерпеть крестного знамения[96]. Возможность перекреститься у того может появиться только при полном перерождении[97]. Что и означает разрушение ада и возвращение падшего мира к райской гармонии.
Такую картину открывает для себя в собственных визионерских конструкциях конца света о. Спиридон. Это его личное откровение обнажает по существу зыбкость подобного восстановления поврежденного творения. Шаткость, потому как если вечная мука и способна вызвать покаяние у грешников, то злая воля падших духов – лежит за гранью всех земных логик и воистину подлежит лишь суду Творца[98]. Недаром на это указывал «белый старец» Василий Экземплярский в своей статье о христианском юродстве[99].
…Видения ада только, казалось бы, укрепили у отца Спиридона надежды на преображение жизни.
Но клевета «единомышленников», доносы их подкосили его окончательно, сердце не выдержало, и за несколько дней до кончины он увидел нечто, что заставило его содрогнуться. (Это мы знаем из свидетельств за пределами его последнего текста.) Он просил прощения у своего друга о. Анатолия Жураковского и предсказал тому личную Голгофу и тяжкие мучения
Запись от 4.08. 1928.
Запись от 28.09. 1928.
См.: Запись от 01.10. 1928.
Об этом говорится в важнейшей общецерковной молитве «Да воскреснет Бог»: «…так пусть погибнут бесы перед любящими Бога и знаменующимися знамением креста» (пер. с церковнославянского).
См. слова Христа: «Кто не возьмет креста своего… тот недостоин Меня» (Mф. 16:24).
Записи видений Кислякова обрываются на полуслове, отражая его растерянность перед запредельной реальностью сил духовного противления Высшей воле. (Последний абзац видений нами удален из публикуемого текста архимандрита, как нарушающий его цельность.) Очищенный покаянием новый мир ликует, автор благословляет всеобщую радость раскаявшейся и возрожденной твари. Вдруг «созерцательная сила» показывает ему бывших грешников, плененных адом за свои клятвопреступления. Они не ликуют, они выглядят «как бы больными», что приводит архимандрита в растерянность и возвращает его ум к ветхому падшему космосу. То есть в круг дурной бесконечности.
В. И. Экземплярский подчеркивал безусловность евангельских определений Страшного суда: «Остается непререкаемой истиной слово Христово о вечной радости и вечных мучениях людей за их кратковременную земную жизнь, но вся полнота тайны остается неоткрытой нашему уму и совести…»