Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Полная версия. Книга 1. Книга 2. Алексей Шерстобитов
Читать онлайн книгу.
но денег и товара от этого больше не становилось, а спрашивать не с кого, но всё же придётся.
К этому коммерсанту не только никогда не было претензий, но он пользовался большим уважением, имея учёную степень, изданные труды и был весьма полезным человеком. Но! Не долго думая, Олег, один из двух братьев Пылёвых, направленный Гришей для расстановки точек в цифрах пропавших финансов, сделал простой выбор и назначил виноватого. Раз сделка неудачная, значит нужно спросить с того, кто её готовил, – расслабившегося учёного!
Я был несколько поражён, но всё же принял это решение и не стал перечить, радуясь, что не стал крайним, ведь если бы захотели спросить с меня, то всё было бы жёстче, несмотря на то, что ошибку сделали именно старшие. Но и того, что произошло, я не ожидал.
Радушно встретивший нас хозяин офиса в институте на Тушинской с фамилией Балагула, как потом оказалось, имевшая вполне исторические корни – перевозчик на тележке тяжёлых грузов, вожатыми которых были очень мощные дяди. Беседа продолжалась в разных тонах до тех пор, пока не прозвучала заранее обговоренная фраза из уст Олега, давшая сигнал к началу физического воздействия, что привело профессора в состояние скрученного бараньего рога. Услышанные в таком состоянии требования были им исполнены в срок. Что-то продав, возможно, квартиру, что-то поскребя по сусекам или родственникам. Он на удивление быстро восстановил свое положение, даром что учёный, занявшись белорусскими холодильниками.
До сих пор стоит перед глазами картина, где пол дюжины крепких молодых парней, изо всех сил выполняют распоряжение Пылева в два раза моложе «провинившегося» профессора, избивая его, лежащего и стонущего на полу, и вряд ли, различающего интонацию озвученного презрения, исходящую от даже не имеющего среднего образования и уважения к тому, кто его кормит. Картина на удивление мерзка, но показательна для всех. Надо сказать, что все эти издевательства он (Балагула) выдержал с достоинством завидным, которое было далеко не присуще тем же бойцам в подобных же ситуациях! Каждый, представляя себя на месте коммерсанта, понимал, что за гораздо меньшее может оказаться в еще худшем положении, но был уверен, что бородатому пожилому мужчине достаётся не зря, и по-другому быть не может.
Пару дней юноши вспоминали «баталию», со смехом перечисляя свои «заслуги», но мне казалось и кажется до сих пор, что так не должно быть. А вот как именно, я мог только догадываться. Время было жестокое, а точнее, его вообще не было как субстанции – мы ничего не успевали, многого не понимали, да и не стремились, а возможно – опасались по-настоящему в чём-то разбираться.
Балагула был интеллигентный, образованный человек, которого, иногда витиевато, заносило в софистику, где молодые люди начинали теряться в вопросах этики и мотиваций, за что, с одной стороны его уважали, с другой – подспудно испытывали чувство неприязни из-за непонимания своего места перед этим бывшим представителем науки. Вот за эти