Похороны империи. Чингиз Абдуллаев
Читать онлайн книгу.
требованием демонстрантов было возвращение Президента СССР. Все собравшиеся понимали, что возвращение Горбачева будет фактически крахом объявленного Государственного Комитета, но дальше медлить уже нельзя. Страна оказывалась в подвешенном состоянии, когда почти никто не выпонял никаких приказов из Центра, выжидая, чем все закончится в Москве. К тому же все собравшиеся в Кремле уже знали, что на завтра назначена сессия Верховного Совета РСФСР. И никто не сомневался, что российские депутаты под влиянием Ельцина и Хасбулатова осудят введение ГКЧП. Было решено, что в Форос полетят Бакланов, Тизяков, Крючков и Язов. На этом совещание закончилось.
Вернувшийся к себе Крючков так и не смог нормально выспаться. Он снова и снова спрашивал себя, правильно ли они поступают, не сумев убедить инакомыслящих или подавить их выступление. Уже через два дня после своего ареста он заявит, что жалеет о своей неопределенной позиции и мог бы поступить иначе, если бы имел возможность вернуться на пять-шесть дней назад. Когда ему доложили о трех погибших, он сразу перезвонил Язову. Маршал уже знал о случившемся. Он подавленно предложил начать вывод танков. Крючков ничего не ответил. Вежливо попрощался и положил трубку. Язов перезвонил Янаеву. Тот тоже не сумел принять никакого решения. Маршал уже понимал, что во всех жертвах обвинят его одного. Он позвонил Бакланову. Услышав о погибших, тот сам предложил вывести танки. Бакланов тоже видел, что введенные войска только раздражают демонстрантов. Язов облегченно поблагодарил и сразу отдал приказ о выводе танков.
Не спали в эту ночь и лидер литовского «Саюдиса», и председатель Верховного Совета Литвы Ландсбергис, сознававший, чем может закончиться победа ГКЧП. На вопрос одного из журналистов, что именно будет делать Литва в случае победы заговорщиков и ввода в республику дополнительного контингента советских войск, он раздраженно ответил, что «мы сдадимся». Это был достаточно честный и мужественный ответ. Воевать своими силами с Советской армией Литва не смогла бы. Январское противостояние закончилось трагедией. Ему так не хотелось допускать даже мысли о возможных новых жертвах, и он прекрасно понимал, что не только его личная судьба решается в Москве, но и будущая судьба всего литовского народа. Однако в повторение событий сорокового года или конца сороковых, когда были депортированы и осуждены тысячи литовцев, Ландсбергис не верил – ситуация в мире и в стране кардинально изменилась. Но при этом понимал, что обретение независимости может растянуться еще на долгие годы в случае победы ГКЧП, и поэтому так волновался.
В эту ночь не спал и секретарь ЦК КПСС Олег Шенин. Он обзванивал секретарей обкомов и руководителей партийных организацией республик и почти везде находил поддержку и понимание. Все три прибалтийские компартии, оставшиеся в рядах КПСС, были готовы безоговорочно поддержать решения ГКЧП. Это был их единственный шанс на возможное изменение ситуации в их пользу. Некоторые