Вот и все, Владимир. Геннадий Анатольевич Веретельников
Читать онлайн книгу.
Я ей дал слово, что никому об этом не расскажу, но не сдержался. И, наверное, за это можно прибить, даже ночью. Весь дом смеялся и плакал над моей соседкой Иришкой около месяца. Кстати. От смеха можно преждевременно отдать Богу душу. Причем, – запросто! В истории не раз были зафиксированы реальные случаи смерти от приступа безудержного смеха. Ну, например. Первый из известных мне случаев упоминается примерно за 200 лет до нашей эры. Древнегреческий философ Хрисипп взял и напоил своего осла вином. И зря, однако. Философ умер от смеха, наблюдая, как осел пытается кушать фиги. Далее. Король Арагона, Мартин, взял и умер от смеха [4] сразу после сытного обеда в 1410-м году. И последнее из того, что есть в памяти, можно сказать, недавно, в 1989-м году, датский отоларинголог Оле Бенцзен ухохотался до смерти за просмотром комедии.
Вот так вот. Я пообещал ей, что не расскажу никому, но, как вы уже поняли, слово своё я не сдержал. И чуть позже обнаружил справа от своей входной двери надпись губной помадой: «Ты – не жилец!» Подергивание ручки, скрежет металла о дверной замок. Потом еле слышный вздох в полной тишине спящего ночного дома. Подозреваю, что это наёмный убийца, которого наняла Иришка. И он вот-вот ворвётся ко мне в дом! Хотя, конечно, лично она на такое не способна. Это факт.
Страх все еще сковывал тело. Я не смог заставить себя подойти и посмотреть в глазок двери. А вдруг, это обычные воры, которые думают, что меня нет дома? Может, пошуметь и они убегут? А если первый вариант? Или это сама пьяная Иришка с топором. Ведь ей пришлось приходить домой ночью и уходить до рассвета почти год, пока забылась рассказанная мной история. Пока я рассуждал, прошло минут десять, и по шуму соседей сверху я понял, что это пьяный сосед дядя Юра перепутал этаж…
Отпустило. Ох, уж этот дядя Юра! Да, а дядя Юра еще тот московский персонаж. Выглядит, как генерал в отставке: трубный голос, короткая стрижка дополняют его военный образ. А когда он немного выпивший, то становится очень добрым, но абсолютно перестает ориентироваться в пространстве. И даже издалека его можно отличить или по силуэту, или по особому гулкому звуку его не убиваемой гитары, цепляющейся за предметы, которые окружают его по ходу его движения. Под любимую песенку соседа, а это песня о медвежонке по имени Умка, и улыбаясь про себя собственному пережитому страху, решил пойти выпить чего-нибудь очень горячего. И еще скушать чего-то захотелось. Белая акула всегда голодна – сколько бы она ни ела, она всегда может съесть еще. Я – белая акула, блин.
Звонок телефона заставил вздрогнуть. Что ж за ночь-то такая? В самом звонке не было ничего необычного. Но звонил не мобильный, звонил городской, забытый советский еще телефон. Дай Бог памяти, когда он звонил последний раз… и не вспомнить. Я уже и позабыл о его существовании. Снимать трубку, почему-то, не хотелось. Какая-то сила внутри, похожая на интуицию, говорила мне, что не нужно снимать трубку – можно услышать что-то крайне неприятное.