3

      Как справедливо заметил А.Ф. Катусев, «карательная практика тридцатых, сороковых и начала пятидесятых годов выявила катастрофическую ущербность следователей из НКВД и МГБ» (в кн.: Столяров К.. Палачи и жертвы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1997. С. 211). Того же мнения придерживались и современники. Хрущев о «вычищенных» руководителях госбезопасности середины 30-х годов отзывается так: «Хорошие были работники. Сталин начал, видимо, терять доверие к НКВД и решил брать туда на работу людей прямо с производства, от станка. Это были люди неопытные, иной раз политически совершенно неразвитые. Им достаточно было какое-то указание сделать и сказать: «Главное, арестовывать и требовать признания», и все: они сразу же делали» (Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). Книга I. М.: ИИК «Московские Новости», 1999. С. 185). Ему вторит бывший сотрудник НКВД Кирилл Хенкин: «...на место исчезнувших пришли другие. Деревенские гогочущие хамы. Мои друзья называли их... «молотобойцы»...» (Хенкин К. Охотник вверх ногами. М., 1991. С. 36).