Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли. Виктор Поротников
Читать онлайн книгу.
сокол мой!
Саломея поцеловала Давыда в лоб.
Иудейка видела по лицу Давыда, какая внутренняя борьба происходит в нем, поэтому не торопилась уходить, ожидая, что возьмет верх в Давыде: любовь к ней или боязнь тяжкого греха. Любовь все же победила христианскую добродетель, но при этом у Давыда был такой несчастный вид, что это слегка разозлило себялюбивую Саломею.
Перед уходом Саломея не удержалась и зло пошутила:
– Токмо не заплачь, мой милый, когда увидишь, что Бронислав наконец-то проглотил смертельное питье.
Этот пир в княжеском тереме Саломея ожидала и с тайной радостью, и с душевным трепетом. Чтобы Бронислав не вздумал и ее взять на это застолье, Саломея загодя уехала из Рязани к родителям в Ольгов. Бронислав не удерживал жену, изрядно устав от ее нервозных капризов. Он надеялся, что, погостив в родительском доме, Саломея излечится от своей раздражительности.
Бронислав и не догадывался, с какими мыслями прощается с ним его юная прелестная супруга перед тем, как сесть в крытый возок, запряженный тройкой белых лошадей.
«Какое счастье, что я больше не увижу живым этого гордеца! – думала Саломея, едва коснувшись кончиками губ мужниных уст, обрамленных густыми темно-русыми усами и бородой. – Лишь бы Давыду достало духу сотворить зло ради нашего будущего счастья!»
Пейсах пришел в неописуемое волнение, узнав от дочери, что, вопреки его наставлениям, Бронислав все еще жив-здоров.
– Я дал тебе яд не для того, чтобы это зелье кочевало по чужим рукам, – сердито выговаривал дочери Пейсах, оставшись с нею наедине. – Любимому своему доверилась, глупая! Ох, подведешь ты меня под монастырь, доченька!
– Давыд не раз в сече бывал, – сказала Саломея. – Ему храбрости не занимать!
– Травить человека ядом – это тебе не мечом врагов рубить, тут не храбрость, а подлость нужна, – зашипел Пейсах, приблизив к лицу Саломеи свои недовольно прищуренные выпуклые глаза. – В таком деле совесть свою надо уметь усыпить или не иметь совести вовсе. А Давыд, судя по всему, страдает излишним благородством. Жизни он не нюхал, княжич твой! Испортит он все дело, чует мое сердце!
Живя в родительском доме, Саломея все ждала, что из Рязани примчится гонец с известием о скоропостижной смерти ее супруга. Дни проходили за днями, а печальный гонец все не появлялся.
«Неужели яд не подействовал? – недоумевала Саломея. – А может, Давыд так и не решился на это? Оробел, раскаялся?..»
Прогостив у родителей семь дней, Саломея вернулась в Рязань.
В мужнином тереме Саломею встречал ее пасынок Гурята, рослый и нескладный. Гурята охотно облобызал свою юную мачеху в обе щеки, приобняв ее за плечи.
Изобразив на лице приветливую улыбку, Саломея спросила у пасынка про супруга. Где он? Здоров ли?
– Батюшка с утра отправился на крестины к племяннику, – ответил Гурята, переминаясь с ноги на ногу. – Он тебя еще вчера ожидал, баню для тебя велел протопить.
Подбежавшие служанки окружили Саломею,