Йога дважды рожденных. Николай Норд
Читать онлайн книгу.
мальчика.
В этот момент нервы у отца не выдерживают, он бросается к подиуму с распростертыми руками и надрывно кричит:
– Lalo, hijito! Hijito!
Полицейские удерживают мужчину бульдожьей хваткой от прорыва на сцену, а мальчик поворачивается на голос отца, он его видит впервые в жизни и бросается в его объятия. Из его уст слышится вопль отчаянной радости:
– Tata! Tata!!
В это время зрители начинают вскакивать с мест, слышатся все нарастающие выкрики восторга:
– Milagros!
– Milagros!!
– Milagros!!!
Эти крики постепенно переходят в какой-то рев, который смешивается с бурей оваций. Зрители пытаются прорваться на сцену, начинается давка. Поп-дивы из первого ряда, трусовато повизгивая и потрясая своими грудями и дорогими побрякушками, под прикрытием полицейских и с их помощью взбираются на сцену и исчезают за кулисами. А сам подиум снизу уже штурмует взбудораженная толпа, едва сдерживаемая удвоенным кордоном полиции. В зале начинается какое-то неконтролируемое сумасшествие – ломаются стулья, возникают драки в попытке прорваться на сцену, полицейские неустанно орудуют дубинками. Подиум пустеет, последним с него исчезает Евгений, уносящий с собой тюк со стеклом.
На этом ролик заканчивается.
– Ну как? – интересуется Евгений.
– Впечатляет! – отзываюсь я. – Продолжения нет?
– Дальше из-за беспорядков трансляцию отменили, но мы потом отвечали на вопросы телезрителей в студии.
– А что там кричали – отец, мальчик, толпа?
– Ну, мужчина кричал: «Лало, сынок, сынок!» Лало – это по-испански уменьшительное от Эдуардо. А мальчик: «Папа, папа!» А народ вопиял: «Чудо! Чудо!» Так вот, такое чудо оказалось возможным благодаря технике йоги дважды рожденных. То есть при соединении такого стрессирующего фактора, как стекло – одного из элементов маха-крия-йоги, – и хатха-йоги, которые тут и продемонстрировал Калабин. В этот момент он собрал в единый кулак всю энергию стекла, людей, находящихся в зале, и свою и транспортировал ее через падма-мудру на больного мальчика. То есть, по сути, он делал шактипад. Потом мы узнали, что хоть у паренька и не восстановилось зрение полностью, но для бытовых дел и несложной работы или учебы оно стало вполне приемлемым.
С этими словами Евгений захлопнул ноутбук.
– Кстати, – продолжил он разговор, отхлебывая чай, – на этом, как я говорил, наше общение с телезрителями в тот день не закончилось. Когда мы вернулись в студию, она буквально взорвалась тысячами звонков, телефонная аппаратура раскалилась. Сотни телефонисток, обслуживающих зрителей, падали в изнеможении, принимая звонки, адресованные участникам нашего шоу. Люди звонили и выражали восторг и благодарность. В течение трех часов мы ответили на сотни вопросов, хотя их были сотни тысяч. В этой студии можно было сидеть еще целый год и только и делать, что отвечать на эти вопросы. Но нам было выделено только час времени для общения с нашими зрителями, и телевидение