Мышь только зарычала в ответ.

      – Ну пожалуйста, вернитесь и доскажите ваш рассказ, – вслед ей крикнула Аня.

      И все остальные присоединились хором:

      – Да, пожалуйста!

      Но Мышь только покачала головой нетерпеливо и прибавила шагу.

      «Как жаль, что она не захотела остаться!» – вздохнул Лори, как только Мышь скрылась из виду; и старая Рачиха воспользовалась случаем, чтобы сказать своей дочери:

      – Вот, милая, учись! Видишь, как дурно сердиться!

      – Закуси язык, мать, – огрызнулась та. – С тобой и устрица из себя выйдет.

      – Ах, если бы Дина была здесь, – громко воскликнула Аня, ни к кому в частности не обращаясь. – Дина живо притащила бы ее обратно!

      – Простите за нескромный вопрос, – сказал Лори, – но скажите, кто это – Дина?

      На это Аня ответила с радостью, так как всегда готова была говорить о своей любимице.

      – Дина – наша кошка. Как она чудно ловит мышей – я просто сказать вам не могу! Или вот еще – птичек. Птичка только сядет, а она ее мигом цап-царап!

      Эти слова произвели совершенно исключительное впечатление на окружающих. Некоторые из них тотчас же поспешили прочь. Дряхлая Сорока принялась очень тщательно закутываться, говоря: «Я правда должна бежать домой: ночной воздух очень вреден для моего горла». А Канарейка дрожащим голосом стала скликать своих детей: «Пойдемте, родные! Вам уже давно пора быть в постельках!» Так все они под разными предлогами удалились, и Аня вскоре осталась одна.

      «Напрасно, напрасно я упомянула про Дину! – уныло сказала она про себя. – Никто, по-видимому, ее здесь не любит, я же убеждена, что она лучшая кошка на свете. Бедная моя Дина! Неужели я тебя никогда больше не увижу!» И тут Аня снова заплакала, чувствуя себя очень угнетенной и одинокой. Через несколько минут, однако, она услышала шуршанье легких шагов и быстро подняла голову, смутно надеясь, что Мышь решила все-таки вернуться, чтобы докончить свой рассказ.

      Глава 4

      Кто-то летит в трубу

      Это был Белый Кролик, который тихо семенил назад, тревожно поглядывая по сторонам, словно искал чего-то. И Аня расслышала, как он бормотал про себя: «Ах, Герцогиня, Герцогиня! Ах, мои бедные лапки! Ах, моя шкурка и усики! Она меня казнит, это ясно, как капуста! Где же я мог их уронить?» Аня сразу сообразила, что он говорит о веере и о паре белых перчаток, и она добродушно стала искать их вокруг себя, но их нигде не было видно, – да и вообще все как-то изменилось с тех пор, как она выкупалась