Игра на выживание. Максим Кораблев
Читать онлайн книгу.
у опорной базы могут быть интересными – с автоматическим оружием, в брезентовых палатках, с энергоустановкой, – но с перьями в волосах.
– Да-да, с перьями во всех местах, где их можно воткнуть, в бусах из раковин и с кольцами в носах. И я буду плясать вокруг тебя с ожерельем из ушей непокорных, которые будет отрезать Гриня.
– Причем исключительно бензопилой, – хохотнул Гриня, навьючивая на себя грандиозный рюкзак, – я все забывал спросить, что же в таком диком количестве он на себе прет. – На базе, кроме пулеметов и палаток, еще и бензопилы есть, и немного горючего. Ну что, командир, если что – дашь портфель министра МВД в своем племени?
– Конечно, даст, если я – первая любовница, наложница и царица вождя – нашепчу ему в ухо, подливая в кокосовый сок технический спирт с опорной базы.
– Наложница и любовница, говоришь? А как же благоверный? Или его тоже – бензопилой по горлу, и в колодец?
Татьяна задумалась о своем и притихла, делая вид, что увлеченно обжимает разболтавшуюся застежку пижонского шведского рюкзака.
– Вождь, а вождь… – Я обернулся. Это был хмурый, но надежный, как скала, парень с темной биографией по имени Димон. Он неслышно подошел и встал рядом, поигрывая израильским «узи». Странный выбор для человека, углубляющегося в неосвоенные человеком дебри, кишащие всяческим зверьем, на которое надо охотиться и которое будет охотиться на тебя. Когда я в первый день знакомства спросил его об этом снаряжении, Димон буркнул: «А я зверей не боюсь. И не ем. Вегетарианец. Оружие – на человека. На всякий случай».
То, что он не ест и не боится, стало заметно сразу: охотно стоял в ночных дозорных, отгоняя страшилищ из мрака камнями да матерком. Единственного «зубастика», кстати, уложил тоже он, правда, голыми руками, сломав тому тонкую змеиную шею, когда птеродактиль с клекотом и визгом пытался взмыть вверх от растерзанного Сашки. «На человека» у Димона был еще совершенно однозначный нож, тонкий, узкий, совершенно непригодный ни для охотничьих надобностей, ни для заготовки сучьев. Рядом с ним висели красноречивые гранаты, которые он ни под каким видом не согласился расходовать на «рыбалку», аж три штуки, со свинченными запалами.
Я долго к нему присматривался, соображая, уж не наш ли советский Рэмбо идет с нами, но на первом же привале он заголил крепко сбитый торс, весь перевитый синюшными рисуночками, и все стало ясно. Гриня, с видом знатока осмотревший все купола и кресты, до сих пор косил на него взглядом по старой привычке, что воспитанный криминалом угрюмый колонист воспринимал совершенно безразлично. Я же для себя подметил, что Димон – единственный из всех встреченных в лесах и болотах мужиков, прикинув что-то свое, молча отобрал у ближайшей девицы рюкзак, и побрел, слегка шатаясь, – и ни в какие дискуссии про лидерство или «знание» местных джунглей не вступал. В отличие от того же Грини, который первые дни все же лез вперед поперек батьки и явно взвешивал, не бросить ли ему всех этих калек и баб и не вдарить ли налегке. Такая вот у нас была