Добавленные фразы звучат возвышенно, и мы не станем утверждать, что их уровень нам доступен; и все же добавленные, на первый взгляд, кажутся более понятными, чем первые. Так, например, блаженными называются кроткие – те, у которых в душе настала тишина, смиренные и добрые. Стало быть, они предстают пред Богом в состоянии самоотречения, ясности и покоя. Такие «наследуют землю». В будущем порядке вещей они будут господами. Их поведение не слабость, но ставшая кроткой сила, которая способна господствовать, исходя из истины.

      Милостивые названы блаженными, ибо они найдут милость у Бога. Любовь к ближнему и любовь к Богу неразделимы: «Возлюби Господа Бога твоего… возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22.37–39). Также нераздельны и та любовь, которую Бог дарует людям, и та, с которой человек должен относиться к своим ближним: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф 6.12). Любовь, о которой говорит Христос, подобна живому потоку, исходящему от Бога, проходящему через людей и к Нему возвращающемуся: образ святой жизненной связи, простирающейся до человека, от человека до его ближнего и от верующего до Бога. Кто прерывает связь в одном каком-нибудь месте, разрушает все. Кто в чистоте осуществляет ее в одном месте, дает простор всему. Блаженными названы чистые сердцем, потому что они Бога узрят. Эта чистота сердца означает не только свободу от смятения чувств, но и внутреннюю чистоту вообще, добрую волю перед Богом. О такой настроенности говорится, что она позволяет видеть Бога, ибо познанию Бога мало способствуют усилия одного разума. Этот взгляд ясен, когда глаз чист; чистота же глаза коренится в сердце. Познанию Бога не много содействует напряженное рассуждение: необходимо, чтобы сердце стало чистым. Наконец, блаженны миротворцы, ибо обнаружится, что они – сыновья Божий. Бог есть Бог мира, потому что Он – Бог силы и благости. Достичь истинного мира так же трудно, как легко развязать борьбу. Борьбу порождает узость и противоречивость самого существования; чтобы строить мир, подлинный по самой своей сути, необходима глубокая, освобождающая и преодолевающая сила. Те, кто способен на это – Божиего рода.

      Эти слова божественно велики, и мы не осмелимся даже помышлять о том, что они могут относиться к нам. И все-таки они звучат понятнее четырех других