Калифорнийский квартет (сборник). Чарльз Буковски
Читать онлайн книгу.
хорошо. Мы же друзья, правда?
Мы двинулись по пляжу за своими велосипедами, которые спрятали за чьим-то домом на берегу. Мы шли по раскаленному песку, и каждый знал, чей сегодня был день. Кулаки ничего не могли изменить в этой ситуации. Конечно, с их помощью можно было добиться некоторого облегчения, но не больше. На обратном пути я уже не пытался обставить Джимми на своем велосипеде. Мне нужно было нечто радикальное, например зеленый автомобиль с блондинкой, чьи волосы развевались бы на ветру.
40
РТОК был отстойником неудачников. Как я уже говорил, этот класс был альтернативой физкультурной группе. Я мог бы пойти в физкласс, но мне не хотелось, чтобы все таращились на мои гнойники и шрамы. Личный состав РТОК состоял из чудил, не любивших спорт, и тех бедолаг, которых запихали сюда родители. Они считали это проявлением патриотизма. Среди богатых родителей было больше патриотов, наверное, потому, что в случае порабощения страны они и теряли больше. Бедных родителей-патриотов было гораздо меньше, и зачастую они проявляли патриотизм только потому, что этого от них требовали, косвенно, но требовали. Или же таким хитроумным маневром они могли приподняться в глазах общественности. Подсознательно бедняки (особенно чернокожие) понимали, что им ничего не грозит, если страну поработят русские, немцы, китайцы или японцы. Возможно, что ситуация даже улучшится. Но так как большинство родителей челсиевских учеников были при бабках, у нас в школе числился один из самых больших РТОКов в городе.
Итак, мы маршировали под палящим солнцем, учились сооружать походные туалеты, бороться со змеиными укусами, ухаживать за ранеными, накладывать жгут, колоть штыком врага. Мы изучали ручные гранаты, тайное проникновение на территорию противника, дислокацию войск, отступление, наступление, интеллектуальные и физические дисциплины. Мы ездили на стрельбище, и самые меткие получали медали. Наш корпус участвовал в военных маневрах. Мы высаживались в лесах и разыгрывали учебную военную кампанию. Мы ползали по-пластунски, путаясь в своих винтовках. Мы были очень серьезны, даже я поддался. Было в этом что-то волнующее, что заставляло кровь бегать быстрее. Мы все понимали, по крайней мере большинство из нас, что это чушь и профанация, но что-то перемыкало у нас в мозгах, и мы рвались в бой. Командовал нами отставной армейский офицер – полковник Сассекс – дряхлый и слюнявый старик. Тонкими струйками слюни вытекали из краешков рта и сливались в большие капли под подбородком. Полковник никогда ничего не говорил. Он просто стоял в своем мундире, увешанном орденами и медалями. За это школа платила ему зарплату. Во время наших учебных маневров он приносил с собой блокнот для подсчета очков, взбирался на самое высокое место и, наблюдая за ходом сражения, делал в блокноте пометки. Но полковник никогда не говорил нам, кто победил. Каждая сторона считала себя победившей. Скверная ситуация.
Лейтенант Герман Бичкрофт был лучше. Его отец владел пекарней и рестораном при гостинице. Но, как бы там ни было, лейтенант выделялся. Он всегда перед маневрами напутствовал нас горячей речью.
– Помните, вы должны ненавидеть