Горны Империи. Олег Верещагин
Читать онлайн книгу.
Удивленно сказал: – Во да-а-а… А как…
– Как делить? – усмехнулся Денис. – Бери себе. Ты же будешь разведчиком…
Он видел, что Войко не находит душевных сил спорить. И улыбнулся – стало вдруг очень хорошо и тепло.
– Ладно, – сказал Войко. – Но тогда наш приз ты возьмешь!
– Возьму, – кивнул Денис. – Пошли еще мороженого съедим?
– Пошли, – Войко уже спрятал значок…
…Капитан Петр Владиславович Крапивин уходил по набережной.
Уже не капитан, отметил он спокойно. Покачал головой, думая о мальчишках – Войко и Денисе.
Успею, подумал он. Скульптуру сделать успею. Точно. Не могу не успеть. Я им должен. Они и сами не понимают, наверное, но я им должен.
Жаль, что…
«Успею», – оборвал он себя.
И перестал постукивать палкой, хотя в ноге росло проклятое онемение…
…Петр Владиславович Крапивин умрет от неизлечимой прогрессирующей лучевой болезни – памяти о внезапном ударе с Солнца, пришедшемся по «Рубину» в последней экспедиции – через двадцать семь дней.
Скульптуру «Ребята из нашего города», которую он закончит за день до смерти, поставят у древнего разводного моста, законсервированного, как памятник, – там, где уже начали разбивать большой городской парк.
Войко будет на похоронах. А Денис узнает об этом лишь из газет.
Глава 5
Поезд идет на юг
Денис проснулся посреди ночи.
Вагон раскачивало – нехорошо как-то, тяжело. Пожалуй, даже страшновато, с сильным креном влево-вправо. За окном была глубокая темнота. Как будто в батискафе, который погрузился на самое дно Нью-Йоркской впадины и исследует руины разрушенного и затонувшего города. Только с чего батискаф так качает? Денис представил себе огромного кальмара, схватившего аппарат щупальцами (он читал, что еще есть такие, архитойтисы называются) – и сам испугался, жутко стало смотреть в темноту. Он отвернулся от окна и только сейчас понял, что внизу горит свет – синеватый ночник – и слышатся негромкие голоса.
Отец и мама не спали.
Денис чуть высунул голову над краем полки.
Мама сидела, поджав ноги и прислонившись виском к вздрагивающей стене вагона, в углу, и смотрела, как Борис Игоревич разбирает на разостланном большом носовом платке пистолеты. Один – хорошо знакомый Денису табельный отцовский «Бердыш» – был уже весь разобран. Но на той же салфетке лежали еще аж два, и третий отец держал в руках, снимая затвор. Денис хорошо знал эти модели: на платке – восьмизарядные курносые «Байкалы-442», а в руке маленький «Байкал-441». Отдельно в ряд стояли поблескивающие золотом патрончики: девятимиллиметровые и шесть-тридцать пятые.
– А стоило ли? – спросила мама, явно продолжая начатый раньше разговор.
– Работа там и для тебя есть, – отец снял со ствола боевую пружину, посмотрел сквозь нее на жену. – Не беспокойся.
– Ты же знаешь, о чем я.
– У меня приказ.
– Я не о тебе. И даже не о себе. Я о Дениске. Тебе ведь предлагали его оставить.
– Он не имперский