Госпожа трех гаремов. Евгений Сухов
Читать онлайн книгу.
Манум – из знатного и влиятельного рода Ширии. Она гордилась тем, что вела свою родословную от Батыя: голову носила высоко и держалась высокомерно даже с сестрами – младшими женами Сафа-Гирея. Все знали, что в случае смерти нынешнего хана старший ее сын Булюк должен унаследовать казанский престол. Но теперь для мурз и эмиров Манум перестала существовать, все их внимание было перенесено на любимую жену хана. А Сююн-Бике уже распоряжалась во дворце по праву бывшей и настоящей хозяйки. Остальные жены завистливо смотрели ей вслед и зло переговаривались на женской половине:
– Она завладела сердцем нашего повелителя. Видно, Сююн-Бике поит его каким-то зельем, а иначе почему он забыл других жен?! Сафа-Гирей охладел к наложницам, не желает смотреть их танцы, а все свое время проводит в обществе Сююн-Бике.
– Она хочет родить сына и сделать его наследником казанского хана? О Аллах, покарай эту бесстыжую! – молилась Манум. – Аллах, сделай так, чтобы я увидела своего сына Булюка казанским повелителем.
Казань волнуется
Шло время. Казань укрепляла свои западные границы. Осторожнее к восточному соседу стала относиться великокняжеская Русь. А в Казань, в услужение к Сафа-Гирею, из Крыма потянулись его близкие и дальние родственники.
Казанцы теперь не без печали вспоминали Джан-Али. Он был молод, доверчив и неопытен, но из него мог бы получиться хороший хан. О нем сожалели, печалились и тайком поминали в молитвах. Сафа-Гирей приблизил к себе выходцев из Крыма, которые оттеснили здешних эмиров и мурз. Даже казанские карачи не пользовались таким влиянием, какое имели вновь прибывшие из Крыма худородные огланы.
Крымчане держались особняком, сторонились казанских карачей и недальновидно пренебрегали их дружбой. Казанцы платили им тем же и вели с ними скрытую борьбу, стараясь заполучить расположение Сафа-Гирея. Крымские эмиры нашептывали казанскому хану о предательстве карачей. Жалобы падали на благодатную почву. Сафа-Гирей не мог забыть пережитого позора, когда он был изгнан из Казанского ханства. И вот сейчас, утвердившись на престоле, Сафа пестовал старую обиду.
– Они предали меня один раз, предадут и второй… – сказал как-то хан и стал долго перечислять своих недругов, стараясь не пропустить никого. Среди этого множества имен были знатные эмиры, карачи, уланы [18], муллы. Иногда он замолкал, потом вспоминал кого-нибудь еще, и список его пополнялся новыми именами. – Все они на рассвете должны умереть. И созвать весь народ, пускай он посмотрит на казнь вероотступников!
Стоявший рядом с ханом мурза Фараби попытался возразить:
– А не слишком ли велик список?
Хан посмотрел на него и объявил:
– Запишите еще в этот список и мурзу Фараби.
Тот приложил руки к груди и изрек:
– Я умру за тебя с радостью, великий хан!
В ту же ночь все «неверные» были схвачены и брошены в зинданы. А Сафа-Гирей вышел к подданным на площадь и заговорил, подогревая толпу словами из Вечной книги:
– Все, что я делаю, идет от воли Аллаха!
Уланы – здесь: татарская знать.