Временное и постоянное. Публицистические статьи. Терентiй Травнiкъ
Читать онлайн книгу.
При всей привлекательности идеи, она никуда не ведет и ни к чему не приводит, разве что к выпячиванию собственной значимости. Знание – вовсе не сила, а скорее – её имитация. Более того, знание опасно, так как в конечной своей фазе обязано уничтожить любовь, а значит, и человечество.
Кому-то это покажется странным, но именно к этому и направлено знание со всеми его опытами и исследованиями, особенно если это исследование сущности самого человека. В своей утопической основе наука должна облегчить человеку существование и избавить его от голода, холода и болезней, в чем, безусловно есть некий резон. В конечном же счете дело обстоит совсем иначе, ибо доминанта ума в конце концов выжигает саму суть человеческого образа. Пройдет не так много времени, и сегодняшний искусственный интеллект, достигнув необходимого объема и уровня, начнет менять генетику живых существ, и прежде всего – человека. Тяга к знаниям когда-нибудь сыграет злую шутку с человечеством, поставив под угрозу не просто его существование, а саму его природу, саму суть. Это и будет началом конца света. В скором времени миру людей будет противопоставлен мир виртуальной природы с его окончательным хозяином – антихристом, кстати, грядущим из человеков. При всей очевидности происходящего именно путь к себе – путь к Богу – путь в собственное сердце с его неимоверной гаммой ощущений и переживаний если и не окончательно, то самым верным образом решает задачу о смысле бытия, навсегда успокаивая взбудораженный одержимостью разум.
Словом точат топоры
Не говорить о себе, о своих достижениях чревато тем, что все твои размышления, взгляды, да и сама жизнь останутся неизвестными. При этом нередко за молчанием скрывается целая гамма личностных несовершенств, создавая в душе молчуна почву для взращивания, как зависти, так и обид. Молчащий, а чаще просто не умеющий сказать о себе человек ведет, как ни странно, весьма обширный внутренний диалог, включающий, в том числе, и все виды недовольства.
Противоположная же молчанию говорливость утомляет окружающих и разительно понижает авторитет рассказчика. При этом беседа, как не что иное, раскрывает перед слушателем все карты рассказчика, вплоть до его уровня развития. Не случайно Сократ говорил: заговори, чтобы я тебя увидел…
Так есть ли правильное решение в выборе между молчаливостью и многословием? Если говорить о чувстве меры, то и здесь есть свои сложности, и прежде всего они объясняются тем, что каждый человек абсолютно уверен в обладании таковым. В какой-то степени так оно и есть, только чувство это относительное и для кого-то другого оно чаще просто неприемлемо. Вы можете считать собственное многословие корректным, но в глазах собеседника оно может выглядеть невыносимой болтовней, а ваша молчаливость – почти что тупостью.
И все-таки, где баланс и в чем можно найти равновесие в искусстве личностной манифестации? Архиепископ