Религиозные практики в современной России. Отсутствует
Читать онлайн книгу.
лишь некоторые из наиболее значительных работ, посвященных исследованию происхождения и функционирования кровавого навета: Roth С. The Feast of Purim and the Blood Accusation // Speculum. 1933. Vol. 8. № 4. P. 520–526; Langmuir G.I. Thomas of Monmouth: Detector of Ritual Murder // Speculum.
1984. Vol. 59. № 4. P. 820–846; Дандес A. «Кровавый навет», или Легенда о ритуальном убийстве: Антисемитизм сквозь призму проективной инверсии [1989] // Фольклор: семиотика и/или психоанализ: Сб. статей. М., 2003. С. 204–230; Yuval I.J. Vengeance and Damnation, Blood and Defamation: From Jewish Martyrdom to Blood Libel Accusations (1n Hebrew) // Zion. 1993. Vol. 58. P. 33–90;McCulloh J.M. Jewish Ritual Murder: William of Norwich, Thomas of Monmouth, and the Early Dissemination of the Myth // Speculum. 1997. Vol. 72. P. 698–740. Исследование «кровавого навета» на русских сектантов см.: Панченко А.А. Христовщина и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект. М., 2002. С. 153–170.
4 Цит. по: Дандес А. Указ. соч. С. 215.
5 Так, один из идеологов еврейского национального движения, Ахад Ха-Ам, писал в начале XX века: «Каждый еврей, воспитанный среди евреев, знает как бесспорный факт, что во всей массе еврейства нет никого, кто пьет человеческую кровь для религиозных целей… Пусть мир говорит о нашей моральной неполноценности: мы знаем, что его идеи опираются на популярную логику и не имеют никакого реального научного основания…„Но, – вы спросите – возможно ли, что все ошибаются, а евреи – правы?“ Да, это возможно: кровавый навет доказывает такую возможность» (цит. по: Encyclopaedia Judaica, статья «Blood Libel»).
6 Стенограммы заседаний Комиссии, хранящиеся в Institute for Jewish Research (New York) в фонде С.М. Дубнова, цитируются по: Кельнер В.Е. Очерки по истории русско-еврейского книжного дела во второй половине XIX – начале XX в. СПб., 2003. С. 200–207. Там же дан подробный обзор работы Комиссии.
7 Вебер М. Смысл «свободы от оценки» в социологической и экономической науке // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 565–567.
8 Так, Дж. Трахтенберг считает этот смысл пережитком, следствием средневекового отождествления евреев со слугами дьявола. Г. Ленгмур доказал приоритет монаха Томаса Монмутского, автора жития св. Уильяма, в письменной фиксации идеи ритуального убийства и на этом основании объявил его создателем этой идеи, которой была суждена столь долгая жизнь. Однако Дж. Мак-Каллох показал, что это житие было малоизвестно в Средние века и что ему, как и другим обвинениям евреев, предшествовала некая устная традиция. А. Дандес ставит вопрос о причинах живучести этой устной традиции, которую он (заметим, без обращения к устным версиям легенды!) сводит к вере в истинность кровавого навета. Опираясь на психоаналитические методы, он четко сформулировал давно существовавшее объяснение: христиане переносят на евреев свои собственные страхи, связанные, в частности, с евхаристией, с ритуальным поеданием «плоти и крови Христовой». А. Панченко объяснил кровавый навет ссылкой на универсальные механизмы конструирования образа «чужого». Связь кровавого навета с некоторыми еврейскими практиками (с празднованием Пурима и с ритуальным самоубийством еврейских общин во время крестовых походов под угрозой насильственного крещения) – точнее, с их неправильной, христианской интерпретацией – пытались обнаружить С. Рот и И. Ювал. Во всех этих работах авторы задавались вопросом о причинах живучести и/или о происхождении обвинения евреев в ритуальном убийстве, а не о функционировании текстов, которые даже не рассматривались вне зависимости от этого обвинения.
9 Langmuir G.I. Op. cit.
10 Цит. по: McCulloh J.M. Op. cit. P. 712–713.
11 Белова О.В.