«И чертовски талантливым», – решила она тридцать минут спустя.

      Отредактированная лента готова, титры вмонтированы меньше чем за три минуты до начала эфира. Текст – переработанный, переписанный и размеченный по времени – передан в «Телесуфлер». А Финн Райли, все еще в свитере и джинсах, усажен за стол диктора, чтобы прочесть сообщение для центрального телевидения.

      – Добрый вечер. Это специальный выпуск, репортаж о рейсе 1129. Я – Финн Райли.

      Дина знала, что он читает новости, потому что она сама написала первые тридцать секунд этого текста. Но казалось, что он просто рассказывает. Он точно знал, где сделать ударение, а где паузу. Он точно знал, как смотреть в камеру, а как – на монитор.

      И он не казался свойским парнем, размышляла Дина. Нет, это была не приятная дружеская болтовня. Финн… передавал информацию, а сам каким-то образом оставался в стороне.

      Хитрый фокус – ведь он тоже был в том самом самолете, о котором теперь рассказывал.

      Восхищение было сильнее, чем недавняя обида.

      Она повернулась к монитору, когда они пустили пленку, и увидела себя. Мокрые слипшиеся волосы, огромные глаза, лицо бледное, под цвет стены дождя. Голос звучал твердо. «Да, это у меня получилось», – подумала Дина. Но она не казалась посторонним наблюдателем. Здесь же были ее страх и отчаяние, переданные так же ясно, как и слова.

      А когда в кадре появился самолет, тормозивший на посадочной полосе, она услышала свою собственную, произнесенную шепотом молитву.

      Слишком много эмоций, поняла Дина и вздохнула.

      Но ей стало еще хуже, когда на экране возник Финн, взяв на себя роль ведущего – всего через несколько минут после эвакуации из поврежденного самолета. У него был вид бойца, только что вернувшегося с поля боя, – бойца-ветерана, способного кратко и беспристрастно обсуждать любой удар и маневр.

      Он был прав. От этого репортаж только выиграл.

      На рекламе Дина поднялась в рекламную будку, чтобы посмотреть, как там дела. Бенни хихикал как дурачок, а его широкий морщинистый лоб блестел от пота. Он был толстым, с постоянно красным лицом, и у него была привычка выдергивать целыми прядями свои прямые каштановые волосы. Но Дина знала, что он чертовски хороший продюсер.

      – Мы обскакали все станции в городе, – говорил он Финну в наушник. – Никто из них не снимал посадку или начало эвакуации. – Он послал Дине воздушный поцелуй. – Это просто отличная лента. Финн, через десять секунд ты опять в эфире. Переходим к интервью с пассажирами. И потом – сигнал.

      Следующие три с половиной минуты Бенни что-то бормотал под нос и дергал себя за волосы.

      – Может быть, надо было одеть его в пиджак? – вдруг сказал он. – Может быть, нам надо было найти ему пиджак?

      – Нет. – Не было никакого смысла обижаться. Дина положила руку на плечо Бенни. – Он классно смотрится.

      – В