Об Ахматовой. Надежда Яковлевна Мандельштам
Читать онлайн книгу.
и заставлял меня есть: „Ешьте, Надя, это горячее“ или „Ешьте, Надя, это дорогое“… Нищий Николай Иванович пытался пробудить меня к жизни милыми шутками, горячими сосисками и дорогими леденцами. Он единственный оставался верен и мне и Анне Андреевне в самые тяжелые периоды нашей жизни»83.
А вот как тот же эпизод описан Н.Я. в другом – и, казалось бы, неподходящем – месте: одном из «дуэльных» ее писем к Н.Х.:
Во всей Москве, а может, во всем мире было только одно место, куда меня пустили. Это была ваша деревянная комната, ваше логово, ваш мрачный уют. Я лежала полумертвая на вашем пружинистом ложе, а вы стояли рядом – толстый, черный, добрый – и говорили: – Надя, ешьте, это сосиска… Неужели вы хотите, чтобы я забыла эту сосиску? Эта сосиска, а не что иное, дала мне возможность жить и делать свое дело. Эта сосиска была для меня высшей человеческой ценностью, последней человеческой честью в этом мире. <…> Человек символическое животное, и сосиска для меня символ того, ради чего мы жили.84
Разве такое можно забыть?
К человеческой, дружеской стороне добавилось еще одно – профессионализм: «О.М. говорил, что у Николая Ивановича абсолютный слух на стихи, и поэтому я настояла, чтобы его назначили редактором книги, которая уж почти десять лет не может выйти в „Библиотеке поэта“»85.
И кого же из тех, кто был ей после смерти О.М. так близок, Н.Я. в конце концов возненавидела больше всего? – Всё того же Николая Ивановича!
Эта печальная история имеет решающее значение для понимания того, что произошло с Н.Я. в середине 1967 года и, как следствие, со второй книгой ее воспоминаний. Так что в этом непременно следует разобраться, и переписка Н.Я. с Н.Х. – тридцать два письма ему и пять писем от него – позволяет к этому приступить86.
2
Переписка распадается на несколько блоков. Самый первый – письмо Н.Я. из Калинина 1940 года – великолепный образчик эпистолярного искусства вообще и литературного таланта Н.Я. в частности. Автор – вся кротость, вся смирение, человечество она разбивает на знакомых и на родных с единственной целью поместить адресата первым в числе вторых. Это, если хотите, даже не письмо, а стихотворение в прозе87, а в контексте литературного творчества Н.Я. – одна из первых, может быть, проб ее собственного пера88.
Следующий блок – двусторонняя серия «ташкентских» писем 1943–1944 годов. Наряду с радостью получения весточек и описанием быта (рынок, пайки, жара, окружающие люди), в них с упорством проводится одна и та же шутейная литературная игра – в Николая Ивановича как «общего мужа» Н.Я. и А. А., что, согласитесь, возможно только между старинными и проверенными друзьями89. Именно тема дружбы и ностальгии по дружеским пирам с чаем, вином, сыром и сосисками, да еще в сочетании с неистребимой веселостью и смешливостью, является в этих письмах преобладающей: «Я тоже есть ваш друг90 и протягиваю вам руки – по прямой линии – через Аральское море». Вторым лейтмотивом можно признать гениальное пунинское mot: «Не теряйте отчаянья!»
Затем – группа писем 1957–1963 годов, запечатлевших