Гибрид. Для чтения вслух. Игорь Беляев
Читать онлайн книгу.
что их Гитлер обижает.
Гитлер – тоже сумасшедший. Бабушка говорит:
– Немцы – такой умный народ. Неужели они не видят, что он просто городской сумасшедший! Надо, чтобы товарищ Сталин раз и навсегда запретил Гитлеру обижать евреев.
Только бабушка живет в Л осинке, а товарищ Сталин – в Кремле. И она никак пока к нему добраться не может. А вот если бы добралась, папа давно был бы дома. Потому что эта моя бабушка очень пробивная особа. Все так говорят.
– Товарищ Сталин сейчас думает, – встревает мой папин дедушка.
А он точно знает, потому что читает газету. Не каждый день. Каждый день читать газету вредно.
Дедушка берет газету и учит меня читать по буквам. Все-таки не зря мы с дедушкой покупаем газету в киоске. Или бабушка ее покупает, когда ходит за хлебом.
– Гитлера надо посадить в сумасшедший дом. Вот и все!
Папиной бабушке Гитлера совсем не жалко. А нашего Сумасшедшего – жалко. Хотя он и не иврей. Вовсе.
Сумасшедший гуляет по двору. Ищет чего-то. Прислушивается. И вдруг – кричит:
– А-а-а!..
Дворничиха стынет на лавочке:
– Это к перемене…
Когда кричит Сумасшедший, погода в Москве всегда меняется.
ТИХИЙ УЖАС
Кругом тихий ужас и сплошной кошмар. Так говорит бабушка Адельсидоровна.
Мишка катается на подножке трамвая – сплошной кошмар. А я падаю об асфальт и разбиваю коленки в кровь – тихий ужас. У немцев в Берлине сплошной кошмар. У нас в Москве – только тихий ужас.
Бабушка боится мышей до смерти. Дедушка мышей просто не любит. Аня говорит, что маленькие мыши очень симпатичные, их не надо бояться.
– Они ничего тебе не сделают. Ты, смотри, какой большой. А мышка такая маленькая.
Ну, слава Богу, для Ани я уже такой большой!
А мышку я не боюсь. Просто я смотрю не туда, где она шуршит.
Один раз я взял и перекрестился на глазах Бориспалыча. Дедушка страшно обиделся.
– Передовой человек не должен верить в то, чего нет.
– А что есть, дедуля? Ну скажи – ты есть?
– Я есть. Потому что ты меня видишь.
– А я – есть?
– Пойди и посмотри в зеркало.
Я смотрю в зеркало и вижу мальчика. Я уже привык, что мальчик в зеркале – это я сам. Я подымаю руку – и он подымает. Я высовываю язык – и он высовывает. Я могу даже в него плюнуть. А он плюнет в меня – не попадет. Потому что из зеркала плюнуть нельзя. И все-таки я внутри не такой, как в зеркале.
– А Дворничиха есть?
– Посмотри в окно. Сидит на лавочке и грызет семечки. Значит, есть.
– А папа «сидит». Если он «сидит» – значит, он есть?
Адельсидоровна начинает бегать по комнате и приговаривать:
– Тихий ужас! Ну не ребенок, а тихий ужас.
Тут я нарочно спрашиваю Бориспалыча:
– А кто главней – Бог или Ленин?
Теперь сердится дедушка:
– За такие вопросы могут забрать и отправить куда следует. И будут абсолютно правы.
Адельсидоровна уже кричит:
– Кошмар! Сплошной кошмар! Он уже хочет посадить