Два миллиона (сборник). Сергей Шапурко
Читать онлайн книгу.
вызывали у него гнева или хотя бы раздражения. Раньше за такие слова он мог бы и в морду дать.
– Ну, ты скажешь! «Демократия»! Вы еще негра президентом выберете, совсем кирдык вам будет.
– Про негра это ты, конечно, загнул. А чем у вас лучше? Посмотри вокруг. Разруха одна. Земля заброшена, – в поле одиноко ржавел трактор, с которого уже успели снять гусеницы, наглядно подтверждая слова американца, – никто ничего не делает, только турецкое тряпье друг другу перепродаете.
– Это все временные трудности. Наладим рыночную экономику…
– Через пятьдесят лет. И так же «погрязните в рационализме»!
– С нами такого не случиться. Натура наша крепче против вашей.
– Кто бы говорил? – Тони перешел на личности, – Ты зачем школу бросил и всякую хрень теперь людям продаешь? Душевный порыв?!
Крабов от обиды закусил губу и отвернулся. Но тут же снова обернулся к Тони и, прищурив глаза, спросил:
– А ты, если такой уж чистокровный янки, почему водку пил, про церкви меня расспрашивал, «за жизнь» со мной и Джабраилом разговаривал? Да и еще две пачки «Мальборы» из буфета у меня своровал!
– Это… это не я, – покраснел Энтони.
– То-то! Попал в Россию, все! Конец твоей американской гнилости настал. Теперь ты наш, расейский!
Джабраил, сидевший до этого, как на иголках, поскольку не мог вставить в разговор ни единого слова, повернулся вполоборота и изрек:
– Я вот тоже жэну сэбэ рюский взял!
Машина, покачивая боками, натужно заурчала и выехала на шоссе. Качка пропала, и разговор перешел в более позитивное русло.
Глава 16
В то самое время, когда Екатерина Викторовна пробиралась к Сочи на катере, Энтони со своими помощниками – на «Вольво», а следователь Брыкин с дохлыми курами – на микроавтобусе, двигались в том же, южном направлении, дед Попугайкин подлетал к городу-курорту на самолете, а бедный Митя, гадко матерясь, бродил по ненужному ему Мурманску, Иван Никанорович Соскачев скучал, сидя в съемной комнате. Он даже и не подозревал какую гонку он спровоцировал своим бегством с краденными деньгами.
Его покой нарушила квартирная хозяйка. Войдя к нему, она, вместо приветствия, горестно вздохнула, уселась на табуретку и, неталантливо изображая безразличие, спросила:
– А что это вы, Иван Никанорович, все дома, да дома? Деньки вон какие выдались! Хош загорай, хош купайся, а хош с мужиками на набережной пиво пей.
– Нет времени на отдых, Ольга Евгеньевна. Я должен скоро уехать, – неопределенно ответил Соскачев.
Ольга Евгеньевна, к неудовольствию своему поняв, что разговора по душам не получится, еще пару минут посидев для приличия, резко встала с табурета, как будто вспомнив, что забыла посолить борщ и громко охая и скрепя своими пенсионерскими суставами, покинула помещение.
С одной стороны ее жилец неплохо платил за комнату, с другой же – он в корне отличался от тех веселых и беззаботных постояльцев, которые в сезон заполняли ее, напоминающий сказочный Теремок, дом.
«Может