Утром варяги спустили в воду корабль и приготовили парус. Я долго колебалась, идти или не идти провожать, потом всё же пошла. И не пожалела. Почти одновременно со мной на берег притопало полтора десятка парней с Яруном во главе. Надобно было видеть их жаркие от волнения щёки, берестяные тулы и сияющие, как бритвы, дроворубные топорики у поясов. Варяги, грузившие на лодью дарёную снедь, побросали работу.

      Ярун подошёл к краю воды и встал перед воеводой:

      – Возьми нас с собой! У меня тут ребята один к одному, не лишними будем!..

      Довольно долго Мстивой молча разглядывал его с мостков, и я заметила, что вождь отоспался, убрал повязку со лба и очень помолодел. Да, он ничего не говорил не подумав, но было видно – Ярун ему полюбился.

      – Не всякий ходит на корабле, кто этого хочет, – сказал он наконец. – Не хуже тебя молодцы по семи годов в отроках служат. Покажи наперво, к чему ты пригоден.

      Ярун с готовностью хлопнул себя по бокам, давай, мол, испытывай да сам убедись. Вождь оглянулся и указал ему на подошедшего Славомира:

      – Ударь его топором.

      Вот когда вмиг оробел мой храбрый охотник! Человека живого и топором? Безоружного? Да ни за что ни про что?..

      Славомир рассмеялся, а вождь подбодрил Яруна:

      – Не бойся, его не так просто убить.

      Ярун провёл рукой по губам и решился. Вынул топор и пошёл к Славомиру, как к волку, застигнутому в овраге. Трусов тут не было.

      Он замахнулся стремительно, бросаясь вперёд. Я не успела проследить за варягом. Я только видела, как полетел в сторону отточенный Ярунов топорик, а сам охотник косо пробежал ещё три шага и рухнул в траву. Он поднялся раздосадованный и смущённый.

      – Таков должен быть воин, – сказал Мстивой дружелюбно. – Славомир убить тебя мог, но не убил.

      Ярун промолчал – возразить было нечего, и вождь утешил молодца:

      – Вы зато в лесу нам не чета. Своего зверя бейте, а мы уж своего.

      Славомир весело добавил:

      – Вот девку вашу, стрелять мастерицу, я сам первый бы взял.

      Меня обдало холодом, от неожиданности я чуть не шагнула вперёд, но парни бессовестные – на лодье и на берегу – залились жеребячьим хохотом, Мстивой глянул на них, как хлестнул, и некая едва показавшаяся мне мысль юркнула обратно в потёмки, не дала себя рассмотреть.

      Вот поставили мачту, подняли парус… Грозная