Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир. Вики Майрон
Читать онлайн книгу.
в позвоночник и ноги. Врачи ничего не могли сделать, кроме облегчения болей, которые, как поняла Барбара, мать втайне терпела несколько лет. Выдав лекарства, доктора отправили Эвелин домой, но болезнь зашла слишком далеко, причиняя ей невыносимые страдания, так что уже через месяц она снова оказалась в больнице.
– Как Бонкерс? – задыхаясь, спросила она у Барбары. Она была так слаба, что едва говорила.
Барбара бережно отвела с ее лба прядку седых волос.
– С ней все хорошо, не волнуйся, – солгала она, с трудом удерживая слезы.
На самом деле Бонкерс пропала, и накануне вечером Барбара искала ее несколько часов, но так и не нашла.
Мать кивнула, слабо улыбнулась и закрыла глаза.
– Бонкерс… – еле донесся до слуха Барбары ее шепот.
На следующий день она уже не приходила в сознание и утратила способность самостоятельно дышать, поэтому ее подключили к аппарату искусственного дыхания.
Эвелин неоднократно говорила дочери, что не хочет, чтобы ей продлевали жизнь при помощи какой-либо аппаратуры. Но она не оставила «заблаговременного распоряжения»[8], не подписала нужных документов. После ожесточенного спора Барбаре, истерзанной горячим состраданием к матери и сознанием совершаемого ею рокового шага, удалось убедить докторов отключить аппарат. Инъекции морфия избавляли мать от болей, но не могли продлить ей жизнь. Ей оставались считаные дни.
В ту ночь Барбаре приснился сон. Она увидела маму рядом с Бонкерс на далеком расстоянии от себя, в каком-то непонятном, не поддающемся описанию месте. Мама помахала ей рукой и произнесла: «Все хорошо, не волнуйся, все хорошо!»
Утром Барбара вышла на крыльцо за газетой и случайно взглянула на подъездную дорожку соседнего дома. И там, в густой тени под сломанным пикапом, увидела неподвижно лежавшую Бонкерс. Барбара только теперь поняла, что Бонкерс ушла из дома умирать и что она мирно почила во сне. Не отрывая от нее взгляда, Барбара застыла на крыльце, затем разразилась отчаянными рыданиями, машинально продолжая держать чашку с дымящимся кофе…
Потом она позвала Джеймса, и они похоронили Бонкерс на заднем дворе, под кустом сирени, который Эвелин помогла вернуть к жизни при помощи естественных удобрений и яичной скорлупы.
На следующий день Эвелин Ламберт скончалась. Ей было всего шестьдесят шесть лет.
Барбаре Лэджинесс нелегко говорить о матери. Даже спустя восемь лет, имея любящего и любимого мужа, замечательную дочку и шумного друга Ниндзя, теперь носящего важное имя Мистер Сэр Боб Киттенс, она то и дело прерывается, чтобы вытереть слезы.
– Я ею восхищаюсь, – говорит она. – Маму во многом можно было бы упрекнуть, но то, что она больше беспокоилась о кошках, чем о себе… это воистину достойно восхищения! Что бы ни говорили о ней, о ее пристрастии к кошкам, важно то, что она любила всех и каждого чрезмерно, до полного самозабвения.
– Вы думаете, она слишком сильно их любила?
– Да, иногда мне так кажется. Но,
Завещание, указывающее, какое медицинское обслуживание его составитель хотел бы (или не хотел бы) получать в случае серьезной болезни или недееспособности.