Знамение пути. Мария Семёнова
Читать онлайн книгу.
мог бы уже заметить, что двоим рослым прислужникам никак не удавалось спихнуть Волка с места, но не заметил. Как и того, что Винойр даже не думал бросаться побратиму на помощь, – стоял себе да посмеивался, сложив на груди руки.
– Так-то ты, Ригномер, – укорили из толпы, – чтишь того, кому сам сулил первую честь и первую ставку!
– Взялся спорить – спорь до конца! – поддержали с другой стороны.
– Нам кричал, что у нас мужества не хватает, а сам на слуг дело переложил!.. – выкрикнули издалека, из-за спин.
А Волк не стал ничего говорить. Просто сделал некое движение, выверенное и короткое, о котором сторонний наблюдатель сказал бы «тряхнул плечами», не ведая, что удостоился лицезрения грозного боевого приёма, – и слуги, думавшие, что крепко держат парня, полетели на землю. Полетели неловко и неуклюже, да притом ещё умудрились крепко стукнуться лбами.
– Это наш с тобой спор! – ровным голосом повторил венн.
– Ах так?.. – Бойцовый Петух спрыгнул с козел и обманчиво медленно, вразвалочку двинулся на Волка. – Да кто ты таков, чтобы я ещё с тобой спорил? Я таких, как ты, ногой с дороги отпихиваю…
И, противореча только что сказанному, дёрнул из ножен длинный сегванский меч. Народ, кто близко стоял, торопливо шарахнулся в стороны. Когда обнажают мечи – уноси ноги подальше!
Был бы Ригномер чуть менее распалён – и он вспомнил бы, что Волк полных три года прожил в крепости, а значит, навряд ли впустую ел хлеб, обучаясь у тамошнего Наставника. Вспомнил бы он и пересуды, ходившие в городе после каждого прибытия корабля из-за моря, то бишь после очередной потасовки в прибрежных харчевнях. Вспомнил бы и сообразил, что с Волком, носившим славу лучшего ученика, связываться стоило навряд ли…
Но – не вспомнил. И не сообразил. Это потом он обрушится на прислужников, отчего, мол, вовремя не остановили его, а те станут оправдываться – да когда ж, сами только-только поднимались с земли… Но это потом, а пока он неудержимо ринулся на венна, замахиваясь мечом для нешуточного удара:
– Сказано, с дороги уйди…
Не далее чем к вечеру рассказ об этой сшибке, украшенный всеми подробностями, дойдёт до Наставника, и тот – не вслух, про себя, но давно знающие его сразу поймут – похвалит ученика. И всего пуще за сдержанность. Ибо тин-виленская Правда, весьма милосердно взиравшая на любителей почесать кулаки, вынувшего меч отнюдь не гладила по головке. Торговому городу потребен на улицах мир. А какой мир, если мечами станут размахивать? Да потом ещё мстить и судиться за отсечённые руки и ноги?.. Потому-то, если человек, первым вздумавший в пылу ссоры рубить супротивника, тут же погибал или бывал искалечен, – любой тин-виленский судья выносил приговор, утверждавший, что забияка сгубил себя сам. За него воспрещалось мстить, за него даже не назначали выкуп, обычно выплачиваемый замирения ради…
Вот и получалось, что своим ударом Бойцовый Петух просто отдал себя на расправу. Бери и делай, что хочешь, всё равно никто не накажет.
То есть, конечно, – если сможешь.
Ну