– А не попробовать ли мне тоже амарильи? – сказал он задумчиво. – Хочется чего-то покрепче.

      Просиявший Витторио попытался плеснуть ему в стакан, но Лучано, очаровательно улыбнувшись, перехватил у него бутылку, пояснил:

      – Вам далеко тянуться. Позвольте, я сам. И Фелипе выпьет вместе с нами…

      Он налил себе примерно на два пальца жидкого золотого янтаря. Столько же плеснул в покорно подставленный стакан Фелипе. И быстро провел пальцем по открытому горлышку бутылки, стряхивая туда белую крупинку. Качнул бутылку, любуясь на просвет, как играет в стекле амарилья, похожая на расплавленное золото. И вернул бутылку, где оставалось совсем немного, Витторио.

      – Ну, за дружбу? – улыбнулся так заманчиво и очаровательно, как только мог. – Синьор… Витто?

      Мрачный Фелипе в пару глотков выпил свою порцию, даже не изображая радость. Витторио, напротив, просиял еще сильнее, высосал амарилью прямо из бутылки и согласился:

      – За дружбу… Фортунато! Поверь, ты не пожалеешь! Вместе мы поднимемся… поднимемся…

      – К самым вершинам, – любезно подсказал Лучано. – А упасть не боишься, Витто? Сверху падать больнее.

      – Ха! – Витторио с удовольствием облизал блестящие от амарильи губы. – Другие поднимаются, чем я хуже? Ну, Фортунато! Не будь таким же надменным засранцем, как остальные мастера! Ты ведь можешь просто… намекнуть. Один ма-а-аленький намек, чего ждать на этом проклятом экзамене! Фелипе никому ничего не скажет, верно, Пиппо? – обернулся он к напарнику. – Ему ведь тоже хочется в младшие мастера. Когда-нибудь потом…

      – Не хочется, – буркнул Фелипе. – И тебе не хотелось бы, будь ты поумнее.

      Но Витторио не слушал его. Он снова наклонился к Лучано, который, улыбаясь, развел руками.

      – Не могу, Витто, – с сожалением сказал он. – Не положено. Мне – рассказывать, а тебе – спрашивать.

      – Эй, но мы же друзья! – пьяно возмутился Витторио. – Ты можешь мне как…кх…кх…

      Он схватился за горло, закашлялся, торопливо хлебнул сангретты прямо из кувшина…

      Фелипе дернулся, но Лучано посмотрел на него, и тот замер.

      Витторио уже не кашлял, только беззвучно открывал рот, в точности, как пойманная рыба. Его глаза налились кровью от напряжения, щеки побагровели, но из горла не вылетало ни звука.

      – Видишь ли, Витто, – ласково сказал Лучано, поймав дикий от смертельного ужаса взгляд Шипа. – Друзьями становятся немного иначе. А младшие мастера не рассказывают свои секреты каждому идиотто, которому захотелось наверх. А еще иногда полезнее молчать, чем говорить. В твоем случае – уж точно. Ты даже не представляешь, какой я сегодня добрый! Сам себе удивляюсь. Наверное, это от морских гадов. Но ты лучше не думай, что я буду таким добрым каждый раз, когда ты откроешь