Действительно, в этот момент Варвара ненавидела все это помпезное зрелище. Накануне вечером она позвонила домой, в Питер, бабушке, единственной родной душе на этом свете. В трубке долго раздавались длинные гудки. Она снова и снова набирала домашний номер, но никто не отвечал.

      – Что случилось? Бабуленька, миленькая, отзовись… Почему ты мне не отвечаешь? – молила она.

      Отчаявшись дозвониться домой, она решила набрать номер их соседки, бабушкиной подруги. И снова эти наводящие тоску гудки. Тетя Валя, наконец, ответила и, узнав Варин голос, зарыдала:

      – Не дождалась тебя бабушка, деточка, умерла Зиночка…

      Варвара уронила трубку. Все померкло перед ее глазами. Потом, кое-как взяв себя в руки, она пошла к менеджеру показа Геннадию. Он не открыл дверь своего номера – развлекался с очередной моделью. Но на телефонный звонок все же ответил. Выслушав сбивчивые слова Варвары, он вяло отозвался.

      – Сожалею… Прими мои соболезнования.

      – Я немедленно улетаю! Сейчас же!

      Геннадий выругался сквозь зубы. Но, сдержав себя, принялся убеждать ее.

      – Варенька, пойми, ты же у нас основная модель. Ты супер. Твоя фотография на обложке «Бурды». На тебе все шоу держится.

      Но она не хотела его слушать и упорно стояла на своем.

      – Если ты уедешь и нарушишь контракт, считай, твоя карьера модели закончилась, – пригрозил он.

      Он готов был пойти на все, чтобы удержать эту строптивую девчонку. Еще бы! Ему наконец-то попался грандиозный проект, суливший о-очень немалую прибыль. Модели его агентства демонстрируют костюмы арабского кутюрье-миллионера, и не где-нибудь, а в самом Милане! И вот так потерять все это из-за капризов взбалмошной истерички! Нет, он этого не допустит.

      – Одевайся!.. – велел он Ленке, растерянно глядевшей на него из смятой постели. – Иди к себе! И держи язык за зубами, – прикрикнул он.

      Варвару, как он и ожидал, Геннадий обнаружил у стойки администратора. Они жили в центре города, в отеле Grand Duomo – неподалеку от Дуомо, величественного миланского собора.

      – Варя, погоди! Давай поговорим, – он потянул ее к кожаному диванчику.

      – Пусти!.. Мне больно! – Она попыталась вырваться.

      Но он чуть ли не силой усадил ее и сел рядом.

      – Слушай, дурочка! – убежденно заговорил он. – Завтра последний день показа. Там на тебе все завязано. Бабушке ты уже ничем не поможешь, зато получишь огромные деньги и новый контракт! Ведь ты всех нас подводишь. Завтра отработаем – и все. А послезавтра можешь лететь в Питер.

      Варвара недоверчиво слушала его, но он говорил так убедительно, так ласково смотрел ей в глаза, что она сдалась.

      – Хорошо, – неохотно кивнула Варя, – но послезавтра я улетаю.

      – Договорились… – Геннадий с облегчением встал. – Умница!..

      Он проводил девушку до ее номера.

      Варя жила вместе с другой моделью – Светланой.

      – Светка, выйди на минутку, потолковать надо, – повелительно позвал Геннадий.

      – Я уже лежу! – капризно отозвалась Света. – Дадут мне, наконец, поспать! – Но все же накинула пеньюар и вышла в коридор.

      – Держи! – Геннадий сунул ей купюру в сто евро. – Приглядывай за Варькой. Если что – сразу сообщи мне. И смотри – не прозевай.

      – А дополнительная премия будет? – тут же начала канючить Света.

      – Будет, будет, – сквозь зубы процедил Гена. Он уже привык к бесконечным капризам моделей, к их истерикам, завистливости и алчности, но порой ему едва удавалось сдерживать раздражение.

      – Все! А теперь – спать. Чтобы завтра у меня были как розочки… – скомандовал он.

      В номер Геннадий вернулся, немного успокоившись. Все-таки морока с этими девчонками. К каждой свой подход нужен. Вот и изощряешься, как только можешь.

      По натуре Геннадий был незлым человеком. Он вырос в неблагополучной семье в Ленинграде. Отец беспробудно пил и в сорок семь лет замерз на улице по пьянке. Мать работала на Ленинградском фарфоровом заводе – расписывала посуду и статуэтки. Она неплохо рисовала, и Гена многому научился у нее, но